Один из гетманов, Фридрих Великий, очень любил собачек. 72
История самостоятельной Украины записала это в очень трогательных выражениях:
«Возле дворца похоронены любимые его собаки, над которыми плиты с их именами.»
Аж слёзы брызжут на глазах у авторов истории.
«Собачек похоронили...»
Не плачьте, самостоятельные господа.
И вас похоронят.
Похоронят возле Гитлеровской виселицы и напишут трогательную надпись:
«Здесь похоронены гитлеровские собаки.
Не очень им любимые, однако, собаки.»
Хлюст 73
Стоит украинско-немецкая самостоятельная государственная дыра.
Глухой ночью, по сторонам оглядываясь, приседая и подпрыгивая, как испуганный волк, приблизился к дыре человек.
- Тю! Кто же это на дырку кучу пакли высыпал?!
- Какая ещё пакля?! Это моя голова, а не пакля. Это - я! Украинский фюрер всего Правобережья! Голову на прогулку выпустил! Духота в государстве! Территорию надо расширять, а то воняет, хоть плачь! Негде населению распределиться. Оно к весне идёт, горы растаяли, и моря вышли из берегов - негде ногой ступить!
- А для меня место найдется?
- Да как-нибудь! А ты откуда?
- От батька!
- Ну, как оно там? Скоро ли уже Киев возьмём?
- Киев?! Какой там Киев, когда и самого батька взяли!
- Как? Кто взял?!
- Немцы!
- Кого? Бандеру?! Батька нашего?!
- Да его же!
- Куда?
- В тюрьму взяли!
- Да ну?
- Вот тебе и «ну»! Вот письмо мне дал, чтобы жене его как-нибудь передал!
- Вот тебе и раз! Ну, залезай в дырку, поговорим.
Куча пакли исчезла в дырке, а за ней, кряхтя, полез туда государственно-самостоятельный дипломатический курьер от самого верховного фюрера украинско-немецкого самостоятельного и ни от кого не зависящего государства.
- Ребята, - сказала пакля, - Гость у нас! Возьми кто лопату да подгреби горы к стенке, потому что некуда человеку и ноги протянуть. Да канал бы от моря прокопали, вон там, за южной границей, потому что, видите, уже по всей территории море пошло. Да копай осторожно, чтобы солома в головах не подплыла! Копай глубоко, может, какой заграничный корабль приплывёт...
- Копали уже...
- Копай, я тебе говорю! Это дело не простое, а дело государственное - каналы копать!
- Говорили, что министром буду, а оно только то и делаешь, что горы окучиваешь и каналы копаешь!
- Не болтай! Копай! Большую дырку выкопаем, то и тебя министром на левый угол назначим! Ну, садись, курьер. Так как же оно так? То говорили, что гетманом всей самостоятельной Украины будет, а то взяли и в тюрьму? Что же это оно такое?
- А я знаю?!
- А кто же знает?
- Они знают!
- А нам разве не интересно знать? А что же он там в письме к жене пишет? Ты не читал?
- Не читал, потому что запечатан! Хлебом заклеен и государственным пальцем припечатан!
- А, может, как-нибудь можно? Прочитаем, хлебом заклеим и пальцем припечатаем! А?
- Пальцы же у нас не государственные!
- Как не государственные?
- Но они государственные, а не верховные!
- Да кто досмотрит?!
Уговорила пакля государственного дипломатического курьера, и письмо они распечатали...
Самостоятельный украинский фюрер самостоятельного украинско-немецкого государства пишет к своей самостоятельной фюрерихе:
«Гутен таг, майне либер Химия Калистратовна! 75
В первых строках моего к вам письма, Хайль Гитлер!
Во вторых строках моего к вам письма, хайль Гиммлер! 76
В третьих строках моего письма к вам, хайль Геринг! 77
В четвертых строках моего письма к вам, хайль Кох! 78
Теперь, после всех «хайль», майн либер Химия Калистратовна, извещаю я вас, что я, - слава тебе, майн гот! - сижу в тюрьме. Позвали меня сам гер Гиммлер (хайль!) и дали сначала ручку поцеловать. Я поцеловал и говорю: «Позвольте ещё и ниже поясницы!». А они говорят: «Нельзя, потому что у меня», - говорят, - «там после Франкфурта-на-Одере чирей выскочил!». Они с Одера на самоходном доте ехали и ниже поперёка в амбразуру увязли, да и застудились. «Поцелуешь», - говорят, - «после Франкфурта-на-Майне, а теперь», - говорят, - «в тюрьму садись, потому что надо», - говорят, - «так сделать, что мы вроде бы с тобой поссорились и что будто ты против нас! Ферштейн?» 79 - спрашивают. «Ферштейнаю», - говорю, - «любезный господин!». И опять их в ручку! «А своим», - говорят, - «бандеровцам перескажи, чтобы по схронам прятались. Ферштейн?» - спрашивают. «Ферштейнаю», - говорю, - «любезный господин!». И опять их в ручку. «А ты», - говорят, - «в тюрьме будешь сидеть. Советская власть и весь народ будут думать, что ты и все твои дер банды против нас! А раз против нас, то, значит, за них! Ферштейн?» - спрашивают. «Ферштейнаю», - говорю, и опять их в ручку. «А о тюрьме не беспокойся, будет неплохо! Будут кормить! Ауфидерзейн!». 80 Поклонился я им низенько, ещё раз ручку поцеловал, и они пошли... Итак, майне либер Химия Калистратовна, всё в порядке! Есть дают. Утром кофе, на обед вурст 82 из пшённой каши, а вечером вурстхен 81 из свиного кизяка, - в них, говорят, больше всего витаминов «Г». Живу, одно слово, неплохо (хайль Гиммлер!), буду сидеть, пока везде узнают, что я арестован, - а потом выпустят. Полатай подштанники, да латки клади лучше из одеяла, потому что скоро на гетманский престол сяду, так чтобы не мучило.
LXXII
72 К сопровождавшей его в походах левретке, малой итальянской борзой, приказывал обращаться на «вы» (
LXXIV
74 За несанкционированную попытку провозглашения самостоятельного украинского государства помещён под домашний арест, через полгода переведён в полицейскую тюрьму в Берлине. А с начала 1942 года содержался в «одиночной» камере № 73 специального блока «Целленбау» концлагеря «Заксенхаузен», условия жизни в этой секции были лучше чем в остальной части лагеря: хорошее питание, освобождение от принудительных работ, ношения тюремной робы и перекличек, можно было получать посылки и читать газеты. Кроме того, Бандере разрешали свидания с женой, питался в столовой команды СС, а его «камера» была меблированным двухкомнатным (с гостиной и спальней) помещением с картинами на стенах и ковром на полу, которая на день не запиралась. Через проживавшую неподалёку от лагеря жену держал связь с Шухевичем и членами Провода ОУН, соответственно был в курсе совершаемых оуновцами массовых убийств. Выпущен вместе с Мельником, Бульбой-Боровцем и прочими из лагеря в начале осени 1944 года по решению совещания рейхсминистра восточных оккупированных территорий Розенберга и начальника Главного управления имперской безопасности СС Кальтенбруннера, с задачей проводить диверсии в тылу наступающей Красной армии. Продолжил начавшееся ещё до войны сотрудничество со спецслужбами Третьего рейха (
LXXVI
76 Генрих Луитпольд Гиммлер, рейхсфюрер СС, один из главных организаторов массовых убийств по этническому признаку: Холокоста, геноцида цыган, объявление славян «недочеловеками» и подобного, попытался сбежать, но был задержан, назвался на допросе, покончил жизнь самоубийством (
LXXVII
77 Герман Вильгельм Геринг, рейхсминистр авиации, рейхсмаршал, обергруппенфюрер СА и СС, генерал пехоты и генерал земельной полиции, приговором Международного военного трибунала был признан одним из главных военных преступников и приговорён к смертной казни через повешение, но накануне казни покончил жизнь самоубийством (