Конечно, стоило успокоиться в этот момент, тогда мне стали бы очевидны многие вещи, а некоторые события не произошли. С другой стороны, случиться могло и более страшное, так что не мне гневить Мани сокрушениями, тем более сожалений о дальнейшем испытать не довелось, да и желания такого не появилось никогда.
Но сейчас я вскинулась и начала некуртуазно кричать, сыпя бранными словами по отношению к Борису лично и всем Пестелям вообще. Иван Борисович вспыхнул в ответ моментально, словно был готов к ругани, и ему нужен был только должный повод. К мгновению, когда в парадной зале появился сам виновник ситуации — Борис — мы орали друг на друга, задыхаясь от взаимной неприязни. Старший Пестель, брызжа слюнями, уверял меня в том, что никакого ущерба поганая девка не понесла, и вообще должна быть благодарна его сыну за обращенное на нее, подлую, внимание. Что доля крепостного по повелению матушки-императрицы Екатерины — подчиняться господину. Моя встречная претензия, мол, госпожа Татьяны — я, не была принята как должное, и сибирский генерал-губернатор обозвал меня дешевой куртизанкой!
Если Павел стоял в стороне и ничего не говорил, то Борис, отдам ему должное, пытался унять скандал и даже принес извинения. Но лучше бы смолчал, чем выдать мне такое! Вину свою он признавал лишь в том, что покусился без спросу на чужое имущество. Формально молодой дворянин был прав, ведь Таня и впрямь всего лишь моя вещь, облагодетельствованная разумом и душой, но ведь уже давно привыкла воспринимать ее как близкого человека, почти подругу, как бы странно это ни звучало. Да, крепостная, но кому я еще могу так довериться, как не ей? Даже Марго имеет свои секреты, тайны, устремления, в какой-то момент она может выбрать себя, а не мои интересы. А у Танюши смысл жизни — делать жизнь своей барышни лучше.
Слуги, коих в квартире водилось предостаточно попрятались, но одно лицо из дверей анфилады выглянуло. И пропало.
Однако этого краткого мига мне хватило.
Уже привычно стало моментально набросить озарение, время замерло, и в глазах снова предстал образ Агафона, помощника Николая Порфирьевича Спиридонова.
Что мог делать безвестный сотрудник Управы благочиния в доме крупного государственного чиновника, целого генерал-губернатора?
Ответов на этот вопрос могло быть много, но ни один не покрывал бы странность такого совпадения.
Спиридонов, неизвестный амулет рода mentalis, талант манихея, встреча у дверей парадной с просьбой помочь приставу.
Шестеренки начали соединяться, еще не всех хватало, но механизм уже зашевелился.
А слева возмущение Света — со стороны Павла внезапный приступ злости и досады. И холодная решимость.
Не отпуская талант, я кинулась вправо, к другим дверям, когда рядом с головой просвистел тяжеленный подсвечник.
Ох, как сложно было устоять на ногах в момент выброса из озарения, зато услышала слова Ивана Борисовича, обращенные к старшему сыну:
— Ты что творишь?!
— Отец, она поняла!
Что я там поняла, не смогла бы и сама сейчас сказать в полной мере, но вот сомнений в причастности как минимум этих двоих достойных представителей саксонской[94] фамилии ко всем неприятностям, закрутившимся вокруг меня. Выяснять подробности сейчас было некогда, потому как стоило мне скрыться в соседней комнате, как в нее же влетела чугунная кочерга, воткнувшаяся в оконную раму.
— Борис, неси пистолеты! Закройте дверь! — крикнул Павел.
Кажется, меня снова будут убивать.
Я затворила проход и успела просунуть в ручки все ту же кочергу, теперь с этой стороны недругам придется ломать тяжелые створки. Осталось еще два прохода, и их запереть уже не успеть, поэтому с напряжением сил удалось подтащить поближе массивный письменный стол, повалить его на бок и укрыться за дубовой столешницей.
Вовремя!
В кабинет ввалились двое — Павел и Агафон. Освещенный держался бодро и ничуть не тушевался своего спутника и его несоразмерно высокого статуса. Нарочито партнерские отношения еще больше укрепили меня в уверенности, что вся эта компания связана и с покушениями на меня, и с государственной изменой.
Пестель в обеих руках держал кавалерийские пистолеты, филер обошелся одним, но каким-то особенно огромным. Положение мое казалось уже безвыходным, однако и свои сюрпризы есть у Болкошиной! Графини Болкошиной!