С точки зрения Законов Ману[24] и последующей традиции, санньясу можно принять лишь в конце жизни, когда человек исполнил свой долг перед дэвами, через молитвы и ритуальное поклонение, и предками, оставив потомство и вырастив сына, который к тому времени и сам уже станет отцом и сможет занять место своего отца в исполнении всех семейных обязанностей. Однако случается, что свет самосознания начинает сиять в сердце человека столь ярко, что ему уже невозможно сопротивляться; и тогда, вне зависимости от возраста, призвания или, возможно, общественных обязательств, у такого человека не остаётся иного выбора, кроме как покинуть свой дом и скитаться в одиночестве вдали от людских городов (Джабала Упанишада, 4.1). В своём комментарии на Брихадараньяка Упанишаду (1.4) Шанкара[25] объясняет, что знание[26] становится венцом всех деяний, и с ним уже несовместима никакая карма.
Такой зов к санньясе вдохновляется, прежде всего, способностью различения между преходящим и вечным, именуемой вивека, которая имеет первостепенное значение для каждого, кто стремится к брахмавидье. И в этом различении, лежащем в основе любых духовных рассуждений и становящемся фундаментальным принципом всей последующей деятельности, нет ничего абстрактного или концептуального.
Каков же источник такой вивеки? На ум приходит прозрение Паскаля: «Ты бы не искал Меня, если бы уже не нашёл Меня»[27]. Для многих людей, несомненно, такие слова как вивека, мокша (спасение), адвайта (недвойственность) и их концептуальные или эмоциональные эквиваленты в иных религиозных контекстах таят в себе чарующие идеи, способные вдохновлять на глубокие размышления или учёные диспуты в кругу посвящённых. Однако есть и те, чья жизнь была отмечена непосредственным опытом Истины и кто потому был вынужден оставить всё то, что казалось прежде самым дорогим. И в то же время их первое знакомство с этим зовом могло быть почти незаметным, подобно тому ручейку, который в видении пророка Иезекииля (Иез. 47:1) исходил от дверей храма, став затем потоком, а затем могучей рекой, которую было невозможно пересечь вброд и которая сметала всё на своём пути, оживляя землю.
Первоначально, как это было и в случае с первыми христианскими монахами, принять санньясу означало просто покинуть свой дом и деревню и отправиться в леса или странствия (паривраджья). Самое большее, это означало также получить от другого монаха или садху соответствующе облачение, как и делал св. Бенедикт[28], всегда полагая, что искатель может нуждаться в особом одеянии или вообще в какой бы то ни было одежде. Так же и Иисус ответил тому, кто хотел войти в Царство Божие: «Пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим … и приходи, последуй за Мною» (Мк. 10:21). Лишь позднее жизнь санньяси, как и христианских монахов, стала организованной и упорядоченной специальными правилами.
Вскоре было развито и формальное посвящение. Интересно отметить, что в него было включено и жертвоприношение (яджня), во время которого кандидат отказывается от всего своего имущества и положения в обществе и обращается к своему сыну со словами «передачи» (сампратти), которые обычно произносятся в момент смерти: «Ты — священное знание, ты — жертвоприношение, ты — мир» (Брихадараньяка Упанишада, 1.5.17[29]; Санньяса Упанишада, 1). Разумеется, эта церемония строго обязательна только для тех, кто прошёл самскары, необходимые для брахманского посвящения, то есть тех, кто, по крайней мере в теории, не может освободиться от своих религиозных, семейных и социальных обязанностей никаким иным способом, кроме нового священного обряда. С другой стороны, многие вообще отказываются от всех обрядов — как, например, Рамдас[30], который надел шафранные одежды после символического погружения в реку Кавери в Шрирангаме[31]. То же самое касается, в особенности, и авадхутов, которые не требуют для себя статуса санньяси, но при этом следуют бескомпромиссному идеалу намного строже, чем кто‑либо иной. Шри Рамана Махарши[32] просто оставил однажды свой дом и направился к Аруначале. Как до него и Садашива Брахмендра[33] в день собственной свадьбы покинул свой дом, а позже и ашрам своего гуру, и стал скитаться, всегда безмолвный и обнажённый, вдоль берегов Кавери.
24
25
Шанкара (Ади Шанкарачарья) — выдающийся раннесредневековый индийский философ и святой, сформулировавший основные положения классической
28
Св. Бенедикт Нурсийский (480‑543) — средневековый итальянский святой, считающийся вдохновителем западноевропейской монашеской традиции. Основанный им орден св. Бенедикта (бенедиктинцев) является одним из старейших католических монашеских орденов.
29
Этот стих в переводе А. Я. Сыркина (М.: Наука, 1992): «
30
Свами Рамдас (1884‑1963) — южноиндийский святой, посвятивший свою жизнь
31
Шрирангам — город в Южной Индии (штат Тамил‑Наду), центр вишнуитской религиозно‑философской школы Шри Сампрадайя (виднейшим представителем которой был средневековый философ и святой Рамануджа). Главный храм Шрирангама, посвящённый Вишну‑Ранганатхе, ежегодно привлекает тысячи паломников со всех уголков Индии.
32
Шри Рамана Махарши (1879‑1950) — выдающийся тамильский мудрец и святой, который провёл большую часть жизни в уединённом созерцании у подножья священной горы Аруначала. Именно благодаря встрече с Махарши Свами Абхишиктананда встал на путь
33
Садашива Брахмендра — известный тамильский святой и музыкант XVIII века, паломничество к