— Да как же я мог об этом забыть! Вы хотите, сеньор, ехать через Эрмосильо, а я и не подумал, что у вас есть отличная возможность. Сеньор Энрико поджидает корабль, который сначала причалит здесь, а потом должен отправиться в Лобос.
— Мне очень бы подошло это местечко. Кто этот человек, которого вы назвали сеньором Энрико?
— Мой постоялец. Его имя записано как раз перед вашим. Вы разве не заметили?
Нет, я не видел его имени. Я тут же схватил гроссбух и нашел соответствующую строчку: «Гарри Мелтон, святой последнего дня». Конечно, это было написано по-английски. Итак, мормон[15]! Как он попал сюда? Какие дела увели его из крупного города Солт-Лейк-Сити так далеко на юг, в Гуаймас?
— Что это вы так задумчиво глядите в книгу? — спросил хозяин. — Может быть, вы заметили в записях нечто особенное, что поразило вас?
— Да, пожалуй, нет. Вы читали запись?
— Да, но не понял. А сеньор так серьезен, горд и набожен, что затруднять его вопросами я не решился. Возможно, я неверно произносил его имя, и тогда он объяснил, что Гарри — то же самое, что испанское Энрико. С тех пор я его так называю.
— Значит, он живет у вас?
— Спит он у меня, но утром куда-то уходит и возвращается только к вечеру.
— А что он делает днем?
— Этого я не знаю. У меня нет времени раздумывать о каждом постояльце.
Да, маленький человечек играл и спал, спал и играл, а значит, не мог подарить свое внимание какому-то гостю. А хозяин продолжал:
— Я знаю только его имя, да еще то, что он ждет судна на Лобос. Сеньор говорит очень мало. Его набожность достойна похвалы. Одно жалко — он не умеет играть в домино!
— Откуда вы знаете, что он набожен?
— Потому что он постоянно перебирает пальцами четки и шагу не сделает без того, чтобы не склониться перед образом, висящим вон там, в углу, и не прыснуть святой водой из чаши у дверей.
Я хотел сделать по этому поводу замечание, но потом почел за лучшее промолчать. Мормон с четками! Многоженство и святая вода! «Книга Мормона» и поклоны перед образом! В любом случае этот человек притворялся, и его поведение было обусловлено важными причинами.
Дальше следовать по пути подобных размышлений оказалось невозможным, так как сеньорита Фелиса принесла мне чашку с густой массой бурого цвета и пожелала приятного аппетита. Хозяин присоединился к этому пожеланию, поэтому я с полным основанием предположил, что мне придется отведать это пойло. Я поднес чашку ко рту, попробовал раз, другой, третий, пока язык не дал мне информацию о том, что я имею дело со смесью из воды, сладкого сиропа и подгоревшей муки.
— Что это такое? — осведомился я.
Тогда Фелиса с удивлением всплеснула руками и выкрикнула:
— Возможно ли такое, сеньор? Разве вы никогда в жизни не пили шоколад?
— Шоколад? — спросил я, причем на моем лице, верно, появилось выражение не слишком большого удовольствия. — Да, я часто пил его.
— Ну, так это он и есть!
— Шоколад? В самом деле? Вот не подумал бы!
— Да, мой шоколад все знают, — удовлетворенно кивнул хозяин. — Я не могу сказать, чем вас поили в других местах, а мой шоколад — самый настоящий. Он просто уникален. Каждый, кто впервые попадает ко мне, удивляется и не хочет верить, что пьет именно шоколад. Вот хотя бы по этому напитку вы можете убедиться, что у меня вас ожидает все самое лучшее.
— А что у вас подают на ужин, дон Херонимо?
— Ужин? — удивился он, а потом объяснил мне, показывая на чашку: — Вот же, это и есть ужин!
— Ах, так! Что же вы предлагаете на завтрак?
— Чашку моего бесподобного шоколада.
— А на обед?
— Чашку того же напитка. Самое лучшее, что можно найти в городке из съедобного.
— А если кто-нибудь из гостей захочет хлеба, мяса или еще чего-нибудь?
— Пусть идет к пекарю или мяснику.
— Так, а вино у вас есть? Ведь шоколад не может удовлетворить жажду.
— О, есть, и преотличное! Хотите попробовать хотя бы один стакан?
— Да. А сколько это стоит?
— Всего тридцать сентаво[16].
На немецкие деньги это составляло половину талера. Дон Херонимо оказал мне честь и сам принес вино, но протянул стакан не мне, а своей дочери. Не моргнув глазом, сеньорита Фелиса отпила полстакана, а остаток с очаровательной улыбкой протянула мне. Я сделал маленький глоток, почти сразу же вызвавший спазмы горла и приступ кашля. «Вино» оказалось чистейшим ядом, настоящей серной кислотой.
15
Мормоны («святые последнего дня») — члены религиозной секты, основанной в США в первой половине XIX в. Джозефом Смитом, издавшим «Книгу Мормона», которую сторонники секты считают переводом таинственных писем пророка Мормона, объявленного одним из родоначальников американских индейцев. Сектанты, вдохновляясь идеалами ветхозаветных пророков, пытались претворить их в жизнь. Одновременно они всемерно прославляли этические ценности свободного предпринимательства. Большое место в жизни общины уделялось вопросам физического здоровья и личной нравственности, понимаемой прежде всего как сочетание трудолюбия и бережливости. В романах К. Мая мормоны олицетворены в отрицательных героях, вследствие негативного отношения к этой секте в Европе, вызванного, помимо чисто догматических различий конфессионального порядка, многоженством, которое мормоны практиковали до 1890 г. Мормоны сыграли значительную роль в освоении западных территорий США. В Мексику они стали проникать с 1884 г.: получив в собственность земельные участки в штате Чиуауа (округ Галеана: Пачеко, Фернандес-Леаль и др.), мормоны основали там колонии, занимаясь земледелием и скотоводством.