— Мелтон.
— Он был законным наследником?
— Нет!
— Итак, эти торговые сделки считаются действительными?
— Нет.
— Отлично! Как хорошо и быстро вы умеете отвечать, когда подвешены к лошади! Предметы торговой сделки должны быть возвращены, и притом в таком состоянии, в каком они находились в момент продажи.
— Но кто должен нести убытки, сэр?
— Конечно, покупатели. Они позволили аферисту обмануть себя.
— Я разорюсь!
— Это вам не повредит! С помощью подобных делишек вы очень скоро снова станете богатым. И должны же вы понести хоть какое-то наказание за свои махинации. Закончим на сегодня. Позднее я приду за другими справками, ибо я с радостью наблюдаю то воодушевление, с каким вы делитесь подобными сведениями.
Я спустился с коня и развязал Мерфи. Он убежал так далеко от меня, как только сумел. Я подошел к Джонатану Мелтону, который связанным лежал на земле. Его лицо распухло после кулачного поединка с адвокатом. Когда он увидел меня, то повернулся набок.
— Военный поход окончен, мистер Мелтон, — сказал я. — Ваши добрые друзья далеко; вас они бросили в беде. Вы все еще думаете, что вам удастся сбежать от меня?
Тут он снова перевернулся и прокричал:
— Я не только убегу, но еще и снова заполучу денежки.
— Заранее поздравляю вас с этим! Впрочем, у меня есть сюрприз для вас.
Я неслышно для него распорядился доставить из-за скалистой гряды его отца. Когда того привезли, вместе с ним прибыли Франц Фогель и Марта. Старика подвели к юноше. Когда отец взглянул на сына, он, казалось, поначалу онемел от ужаса, но потом воскликнул со злорадством:
— Стало быть, все же тебя схватили, тоже схватили! Кому же ты этим обязан?
— Вон тому! — ответил Джонатан, кивнув в сторону, где стоял я.
— Немецкой собаке, у которой все мы в долгу! Где твои деньги?
— Нет их, у немца они.
— Уже у него. Сейчас они у этого музыканта, которого мы слушали в Альбукерке.
— Ты ошибаешься!
— Нет. Я видел у него бумажник. Его принесла ему певица; потом она пересчитала деньги.
— Да, это так, мистер Мелтон, — сказал я Джонатану. — Леди и молодой мастер, как вы уже знаете, — законные наследники мистера Хантера. Потому я вручил им бумажник.
— Как вам угодно! — Он издевательски осклабился. — Недолго они там пробудут!
— А потом снова попадут к вам в руки, вы надеетесь? Посмотрим.
Во время этой короткой сценки я заметил, что Юдит обменялась с Джонатаном многозначительным взглядом. Они, казалось, помирились. В последние часы сам я не мог наблюдать за ними, и мне надо было узнать, чего я могу от них ожидать; потому немного позже я сказал ей так, чтобы никто не мог услышать:
— Сеньора, ваши юма вместе с могольонами далеко отсюда, они направляются в пуэбло. Вам не хотелось бы тоже там оказаться?
Она посмотрела на меня с недоумением. Пожалуй, она думала, что задать подобный вопрос побуждает меня отнюдь не дружеское участие, но разгадать мой замысел она не могла.
— Может быть, вы собираетесь отпустить меня? — спросила она.
— Может быть.
— Так вы изменили свое мнение обо мне!
— Пожалуй.
— Человек не должен думать сегодня так, а завтра иначе!
— Даже если сегодня он ошибается? Для признания ошибки требуется иногда больше мужества или труда, чем для отстаивания ошибочного мнения. Я ошибался в вас.
— Скажите на малость! В чем же именно состояла ваша ошибка?
— Я считал вас дрянной. Но вы лишь легкомысленны.
— Это тоже не комплимент!
— Я и не собирался говорить вам комплименты. Вы запутались, но не от злобы, а от любви к Джонатану Мелтону; ваша вина или, скорее, совиновность, следовательно, не так тяжела, как я предполагал сначала. Вы уже достаточно наказаны; я не хочу делать вас еще несчастнее. Вы свободны. Можете идти куда хотите.
— Я остаюсь, — ответила она решительно.
— Что у вас за причина?
— Я принадлежу Джонатану Мелтону. Где он, там и я; куда он пойдет, туда и я пойду.
— Вылитая Руфь! Но, к сожалению, вас зовут Юдит[109]. Вчера вы едва не убили друг друга, а сегодня не хотите покидать его. У такой перемены в намерениях должна быть веская причина. Я могу ее узнать?
— Угадайте ее. Вы ведь так проницательны…
— Когда вы посчитали, что деньги пропали, с вашей любовью было покончено. Теперь вы знаете, что ими владеет мистер Фогель, а Джонатан утверждает, что снова добудет их; старая любовь, само собой, ожила. В дороге я не смогу содержать вас столь же строго, как пленных мужчин; стоит вам на мгновенье оказаться без присмотра, вам, может быть, удастся освободиться от ваших пут; тогда вы легко высвободите и Джонатана; случится это, конечно, ночью; вы отнимите деньги у мистера Фогеля и вместе с Джонатаном затеряетесь в прерии. Ну как, я угадал?
109
Руфь — одна из героинь ветхозаветных преданий, моавитянка, отличавшаяся необыкновенным человеколюбием; из сострадания к своей свекрови отправилась вместе с ней в Вифлеем, разделяя с ней все трудности жизни в пути, собирая в поле колоски и принося их свекрови.
Юдит (Юдифь, Иудифь) — в ветхозаветной традиции благочестивая вдова, спасающая свой город от нашествия ассирийцев; обольстив вражеского полководца Олоферна и оставшись в его палатке, она отрубила ему голову.