— Такова, значит, воля Божья…
Глава 10
РЕБ ИЧЕ-МАТЕС ПРИСЫЛАЕТ СВАТОВ
И вот реб Иче-Матес посылает к Рейхеле своих людей. Пусть скажут: жених — вдовец, человек простой, все имущество — один ватный кафтан для будней и праздников, лапсердак на голое тело, суконные штаны, талес да филактерии. Но Создатель милостив, питает все живое от буйвола до гниды. За сорок дней до того, как Рейхеле родилась, на небесах постановили: дочь реб Элузера — в жены Иче-Матесу. Так что ж тут раздумывать? Пусть она скорее скажет «да», и созовем гостей на помолвку, а за подарками дело не станет.
К Рейхеле отправились каббалист реб Мордхе-Йосеф, сын раввина Лейви и его жена Нейхеле. Реб Мордхе-Йосеф, постукивая костылем о пол, говорил, что реб Иче-Матес — святой, постится от субботы до субботы. Большая честь стать женой такого человека. Лейви покусывал нижнюю губу и не спускал с девушки глаз. В конце концов Нейхеле выпроводила мужчин и взяла все в свои женские руки. На плечах у нее была турецкая шаль, на голове шелковый платок, как в субботу. Тяжелые золотые серьги покачивались в ушах, проколотых во многих местах — сразу видно, дочка богатых родителей. Нейхеле с важным видом уселась на скамью и указала девушке место напротив. Затем громко высморкалась, вытерла пальцы о подол и заговорила так:
— Гордиться, Рейхеле, тебе нечем, твой отец — простой человек. Он оставил тебя на милость Божью… К тому же ты, бедняжка, больная… Люди о тебе судачат, смеются… Нашелся охотник, так покрывай голову. А если не уживетесь, всегда можно написать двенадцать строчек…[23]
Растерянная Рейхеле закрыла лицо ладонями и плачет над своей несчастной судьбой. Ее длинные волосы почти касаются пола, вздрагивают узкие плечи. Нейхеле говорит, а Рейхеле все всхлипывает, дрожит, не может ответить. Но Нейхеле привыкла и к стонам рожениц, и к рыданиям невест. Она дает девушке выплакаться и поднимается со скамьи.
Умная, холодная улыбка играла на губах Нейхеле, когда она потом говорила мужчинам:
— Что ж, вовсе она не сумасшедшая и далеко не дура. Пусть только реб Элузер вернется, а мы свое дело сделаем…
И вот каббалисты, друзья реб Иче-Матеса, собирают несколько грошей и посылают гонца отыскать реб Элузера и привести домой. Проходят дни, а от посланника ни слуху ни духу. Начинают уже шептаться, что не иначе как ни посланника, ни реб Элузера нет в живых. Есть в одной деревне колдун, он заманивает к себе людей и отрубает им головы…
Тем временем реб Иче-Матес сидит в темной комнате у благочестивого реб Гудла и ждет. Целый день он раскачивается над «Зогаром». Поздно вечером, когда все засыпают, он крадучись выходит из дома и направляется к бане между богадельней и старым кладбищем. У дверей богадельни стоят прислоненные к стене носилки, ждут покойника. В лунном свете белеют покосившиеся надгробия, похожие на огромные грибы. Реб Иче-Матес заходит в баню, зажигает лучину и поднимает ее, как факел. Стены покрыты копотью. Кошки с горящими в темноте глазами прыгают по полкам, шныряя бесшумно, как бесы. Холодные, почерневшие камни грудой лежат на печке, будто после пожара. Реб Иче-Матес снимает одежду. Худощавое тело густо поросло рыжеватым волосом. Оно покрыто блошиными укусами и синяками от самоистязаний. Реб Иче-Матес медленно спускается по каменным ступеням, входит, не дрожа, в ледяную воду, без всплеска окунается с головой и исчезает на несколько минут. Наконец из воды появляется рыжая макушка, будто выныривает какое-то животное. Так он окунается двадцать семь раз подряд и идет домой читать ночную молитву.
До утра реб Иче-Матес ходит по комнате, предоставленной ему благочестивым реб Гудлом. Масляную лампу не зажигает, чтобы не сердить хозяйку. Он посыпает голову пеплом и шагает из угла в угол, молится, рыдает о разрушенном Храме, взывает к Всевышнему. Между молитвами ненадолго останавливается и затихает, словно ловит слабые звуки из других миров, слышные только ему, реб Иче-Матесу. На улице дует ветер, стучится в ставни, приносит крик больного ребенка и материнский плач. Реб Гудл просыпается в своей постели, будит жену и говорит шепотом:
— Это большая честь для нее, для Рейхеле… Реб Иче-Матес — святой человек… Да, может, она и сама праведница…
Прошло уже больше недели, а реб Элузер и посланник как в воду канули. Стоит крестьянину забрести в Горай, у него начинают выспрашивать:
— Может, Иван, ты знаешь что-нибудь об Элузере, хозяине этого дома? А может, встречал где-нибудь Лейба Банаха, он скупает конские хвосты?
Но мужик сдвигает на затылок овчинную шапку, трет лоб, смотрит в небо, пытаясь вспомнить, и говорит: