Пятый и шестой:
Сыновья Соркукту-Юрки, Сэчэ-беки и сын его дяди по отцу, Тайчу[1565], и племена джалаир. Соркукту значит тот, кто имеет на теле родинку; [племя] кият-юркин принадлежит к его потомству; из его уруга был эмир Нурин.
Седьмой:
Сыновья Утуджукуда и …..[1566] из числа племен кият и лица, зависимые [от них] и принадлежащие им лично.
Восьмой:
Дети Мунг[эд]у-Кияна Чаншиут[1567] и [его] братья, которые суть двоюродные братья Чингиз-хана, и племя баяут из дарлекин, предводитель их — Онгур[1568].
Девятый:
Даритай-отчигин, дядя по отцу Чингиз-хана, Кучар[1569], сын его, дяди по отцу, сын Нэкун-тайши Далу из их родичей, племя дуклат из [числа] нирунов и племена нукуз-курган[1570], сакаит[1571] и иджин из [монгол]-дарлекин.
Десятый:
Джочи-хан, сын Кутула-хана, который был дядей Чингиз-хана. Его подчиненные [атба’] и приверженцы [ашйа’] заодно все были с ним.
|А 51б, S 141| Одиннадцатый:
Алтан, который тоже был сыном Кутула-каана.
Двенадцатый:
Даки-бахадур из племени кингият[1572], которое принадлежит к нирунам и племя сукан, также из племени нирун.
Тринадцатый:
Гэнду-чинэ и Улукчин-чинэ из сыновей Чаракэ-лингума. Их называют нукуз, однако они не первые нукузы, так как они суть нируны, как [об этом] подробно изложено в разделе о тайджиутах.
Эти тринадцать куреней войска, по причине, которая [выше] была подробно изложена, также останавливались [букв. спешивались] в этом порядке, наподобие кругов. Внешний вид куреней такой формы, как было обрисовано.
Согласно этому, со стороны Чингиз-хана собралось тринадцать куреней войска. Войска тайджиутов, выступив в поход и пройдя через холмы Алауут-Тураут, пришли в местность Талан-Балджиус и стали против Чингиз-хана. С обеих сторон дали сражение. Всевышняя истина даровала Чингиз-хану [свое] вспомоществование, и он перебил этими тринадцатью куренями тридцать тысяч [вражеских] всадников[1573].
От сияния солнца счастья Чингиз-хана враги рассеялись, словно пылинки в воздушном пространстве. Племена удут и бурудут, предводителями которых были Удут и Бурудут, покорились и смирились перед ним.
В той местности, на берегу реки, был огромный лес. Чингиз-хан расположился там и приказал поставить на огонь 70 котлов; в них сварили [заживо] врагов-смутьянов, которых он захватил[1574]. Испугавшись этого, тотчас покорилось и подчинилось племя джуръят. Оно перенесло [свои] жилища [ханаха] к юрту Чингиз-хана; [впоследствии] некоторые из них вторично восстали.
Племена тайджиут, которые были очень многочисленны, сильны, могущественны и грозны, были рассеяны в этой войне, и каждое из них попало в какое либо [другое] место.
Рассказ о подчинении [Чингиз-хану] Улуг-бахадура, Тугай-Далу и племен джуръят, которые принадлежали к ним. Они вместе прибыли рабски служить к Чингиз-хану и, не сдержав своего слова, вторично восстали[1575] [против него]
|А 52а, S 142| Было это так: их жилища [ханаха] находились поблизости от юрта Чингиз-хана. Однажды они все вместе выехали на охоту. На холме, именуемом Очал-Джалмак[1576] и расположенном посреди великой степи, они устроили облаву [джаргэ]; уту[1577] Чингиз-хана, т.е. центр [калб] охоты, присоединив к этому, свели вместе [цепь] облавы. Они отлично поохотились и сказали: «Мы переночуем здесь вместе с Чингиз-ханом!». Всего их было четыреста человек. Так как они не имели [с собою] котлов и провианта [‘улуфэ], то двести человек отправились на [свои] стойбища [ханаха], а двести человек заночевало с Чингиз-ханом здесь, Чингиз-хан приказал дать им все, что было нужно из котлов и провианта. На следующий день они [снова] устроили охоту. [Чингиз-хан] дал им дичи свыше следуемой доли. Когда они, расставшись друг с другом, уходили на свои стойбища, они без числа благодарили Чингиз-хана и говорили: «Племя тайджиут нас покинуло, отвернулось [от нас] и не обратило на нас внимания, а Чингиз-хан без какого-либо предшествующего к тому повода оказал нам все эти милости и сделал нам эти дары. [Истинно] он государь, пекущийся о [своих] подданных [бандэпарвар] и заботящийся о войске!». [На протяжении] всего пути они воздавали таким образом благодарность Чингиз-хану и распространяли добрую славу [о нем] среди всех племен.
Когда они прибыли на свое стойбище, то под впечатлением от их благодарности один из главарей племени, Улуг-бахадур, держал совет с Макудай-Яданэ[1578]: «Давай откочуем к Чингиз-хану и будем покорными и послушными его приказу!». Макудай-Яданэ не согласился и сказал: «Что нам плохого сделало племя тайджиут?! К тому же они [нам] родичи [ака ва ини], как же мы беспричинно отойдем от них и уйдем к Чингиз-хану?». Так как он не согласился, Улук-бахадур явился к Чингиз-хану вместе с Тагай-Далу[1579] и племенем джуръят, которое было родственным и смежно с ними [обитало], и сказал ему: «Мы остались подобно безмужним женам, табуну без хозяина, стаду без пастуха! Сыновья, происходящие от великих жен [хатун], нас истребляют и разоряют! Мы все будем вместе биться мечом во [имя] твоей дружбы и перебьем твоих врагов!». Чингиз-хан сказал в ответ Улуг-бахадуру: «Я был подобен спящему, ты меня дернул за мой чуб [какул] и разбудил меня! Я сидел [неподвижно], ты извлек [меня] из тягот моих [и] поставил [на ноги]. Я выполню все, что только будет возможным ради взятого [мною] на себя обязательства в отношении вас!». [Затем он] обласкал [его] и соизволил оказать множество поощрений.
1572
1576