— Превосходно, Уотсон! — заметил Холмс, как будто просветлев. — Ваша осведомлённость не перестаёт меня удивлять. Корабль Бьюкенена и в самом деле заходит в Шербур, а затем в Куинстаун, но я уверен, нам нечего опасаться этих остановок. В Америке у него слишком многое поставлено на карту: во-первых, связи с Херстом, во-вторых, семья жены, а значит, его состояние — это в-третьих. Кроме того, помните: если обнаружится, что убийство Филлипса замалчивалось, поднимется скандал, в который окажутся вовлечены очень многие, вплоть до бывшего главы исполнительной власти. А Рузвельт в этом году как раз планирует вернуть себе пост президента.
— Он толковал при нас с Бевериджем о создании какой-то третьей партии.
— Видите, Уотсон. Вот почему мистер Бьюкенен возвращается домой — он надеется, что будет там в безопасности. Думаю, мы тоже можем в этом не сомневаться.
Продвинуться так далеко, чтобы в конце концов упустить преступника, казалось несправедливым. И всё же я понимал, что у нас есть шанс, несмотря на всю мою неприязнь к автомобилям. Трудно признать, но с помощью этого «рено», прообраза научных достижений двадцатого века, мы могли догнать нашу добычу — недальновидного злодея, надеявшегося скрыться от нас на старомодном пароходе (или же я просто пытался убедить себя в этом). Так или иначе, едва знакомые кирпичные строения возвестили о приближении Уокинга, я почувствовал себя бодрее: впереди уже был Бейсингстоук и начало долгого спуска к морю.
Действительно, вскоре мы стали спускаться вниз, и пейзаж за окном замелькал ещё быстрее. Заметив в отдалении приземистую башню Винчестерского собора, Холмс сверился с карманными часами, на цепочке которых болтался золотой соверен, подаренный ему Ирен Адлер за то, что он был свидетелем на её венчании.
— Одиннадцать пятнадцать, Уотсон. Время ещё есть.
Но когда въехали в город, «рено» стал снижать скорость, и мы с Холмсом обменялись тревожными взглядами.
— Бензин! — прогнусавил шофёр.
— Что? — недоверчиво переспросил Холмс и гневно ударил кулаком по сиденью.
— Бензин, папаша. Без него не поедем. Я пытался вас предупредить, но вы так спешили.
И он опять утёр нос рукавом.
Драгоценные минуты были потрачены на то, чтобы найти заправочную станцию. Холмс больше не выказывал раздражения, но никогда прежде я не видывал его в такой ярости. Он просто сидел. Но когда мы вернулись на дорогу, он снова взглянул на часы и прошипел сквозь зубы:
— Теперь уже вряд ли, Уотсон.
Мы неслись под гору мимо запряжённых лошадьми телег, и возницам приходилось прижиматься к обочине, чтобы животные не понесли, испугавшись рёва мотора. Когда наконец мы заметили вдали Итчен, Холмс сполз на краешек сиденья. Завидя предместья Саутгемптона, он опять посмотрел на часы. Было только одиннадцать сорок пять, но мы ясно услышали резкий вой сирен, оповещающих о близком отплытии судна.
Мы уже различали впереди, за невысокими строениями, четыре пароходных трубы, но ещё ближе увидели огромное скопление автомобилей и экипажей, преграждавших нам путь. «Рено» вынужден был остановиться.
Холмс бросил на сиденье рядом с водителем деньги и распахнул дверцу автомобиля. Внутрь тут же ворвался радостный рёв толпы.
— Жди здесь! — скомандовал Холмс шофёру, а мне крикнул: — Скорее, Уотсон!
Однако повторный вой сирен дал нам понять, что мы опоздали.
Даже если гигантский корабль ещё не начал отчаливать, тесная людская масса, запрудившая док «Уайт стар», всё равно не позволила бы нам добраться до якорной стоянки 44 и громадного парохода, чей тёмный нос маячил где-то высоко над нами. Сотни, нет, тысячи людей пришли посмотреть на отплытие. Они сгрудились на дорогах и заполонили палубы ближайших кораблей. Всё, что мы с Холмсом смогли сделать посреди беспрерывного гула мельтешащей толпы, это стоять и смотреть, превратившись из вершителей правосудия в простых зевак.
Мы разглядели, как в добавление к болтавшемуся на грот-мачте флагу пароходства (красному раздвоенному вымпелу со знаменитой белой звездой в центре) и французскому триколору на фок-мачте (следующим портом захода был Шербур) на рее взвился флаг отплытия. Нам не составило бы труда подсчитать количество спасательных шлюпок, нависавших на шлюпбалках над верхней прогулочной палубой, которая занимала две трети огромной длины судна.
— Могу только добавить, — раздражённо заметил Холмс, — что по окончании этого недельного вояжа в Нью-Йорке Бьюкенена будет ждать телеграмма с требованием задержать его, подписанная Хопкинсом, старшим инспектором Департамента уголовного розыска лондонской полиции. Мы сообщим ему о втором пулевом отверстии в доме ван ден Акера, первом издании книги Фирека, подброшенном на место преступления, а также о заметке из «Вашингтон пост», касающейся памятной встречи Бьюкенена и Голдсборо, и будем надеяться, что это значительно осложнит сенатору жизнь, покуда не откроются новые доказательства преступных связей Бьюкенена с Алтамонтом.
— Надеюсь, вы правы, Холмс, — сказал я. — Но Хопкинса будет нелегко убедить послать такую телеграмму.
— Мне нужно только немного времени, чтобы привести факты в порядок.
— Надеюсь, вы правы, — повторил я, наблюдая за тем, как наша добыча ускользает из пределов Англии.
В тот же миг радостный гул толпы заглушил многоголосый хор свистков.
— Буксиры компании «Ред фаннел лайн», — заметил Холмс, указав на небольшие судёнышки, провожавшие огромное судно вниз по реке Тест [49]. — Как будто даже боги против нас, а, Уотсон?
Я понял, что он имел в виду, прочитав названия буксиров: возглавляли процессию «Нептун» и «Вулкан», за ними следовали «Аякс», «Гектор» и «Геркулес».
И в этот самый момент началось столпотворение. Раздалось несколько быстрых резких хлопков, и толпа прихлынула к причальному ограждению.
— Уотсон! — закричал Холмс. — Смотрите, у того корабля лопнули тросы! Его несёт прямо на пароход Бьюкенена! Может, ещё не всё потеряно.
Небольшой пароход «Нью-Йорк», пришвартованный поблизости, на якорной стоянке 38, действительно сорвался с тросов. Водные массы, перемещённые гораздо более крупным отчаливавшим судном, сначала заставили «Нью-Йорк» подняться на волне, а затем порвали тросы другого лайнера, пришвартованного рядом. Взметнув свои мощные тросы в небо, «Нью-Йорк» стал стремительно приближаться к судну Бьюкенена.
Зрители напирали, в молчаливой тревоге следя за происходящим. Моё сердце тоже забилось сильнее, потому что столкновение двух судов казалось неотвратимым. Я боялся, что вот-вот повторится история «Виктории» и «Кампердауна».
— Видит Бог, я не желаю зла невинным людям, — сказал Холмс, — но если случится даже самое незначительное столкновение, кораблям придётся вернуться в порт для осмотра повреждений.
Однако буксир «Вулкан» за считаные мгновения зацепил корму «Нью-Йорка» толстыми канатами и стал медленно оттягивать пароход назад. Гигантское судно оказало ему содействие, тяжеловесно застопорив ход. С помощью остальных буксиров «Нью-Йорк» оттащили, он обогнул док и благополучно вошёл в гавань реки Итчен.
Хотя столкновения чудом удалось избежать (между судами оставалось буквально несколько дюймов), Холмс потряс в воздухе кулаком.
— Проклятье! — воскликнул он. — Только слепой случай помог предотвратить аварию, Уотсон. Но для чего — не могу понять.
Корабль Бьюкенена вновь двинулся вперёд, на этот раз на среднем ходу он прошёл по Саутгемптонскому эстуарию, оставляя по одну сторону доки и госпиталь, а по другую — взморье и готовясь завернуть в S-образный канал, ведущий в море.
После беспорядочного, почти сорвавшегося отплытия, посреди воя буксирных гудков и четырёх пароходных сирен, мы с Холмсом могли лишь стоять и смотреть на этот грациозно возвышавшийся над поверхностью воды колоссальный океанский лайнер — настоящий плавучий город, по длине превосходивший нью-йоркский небоскрёб Зингера. Чувствуя себя настоящими карликами, мы безмолвно наблюдали, как четыре горделивых пароходных трубы исчезли вдали.
Теперь, десять лет спустя, мне уже не верится, что тогда, в безумии подступающей беды, я сожалел об отсутствии писателя, подобного Дэвиду Грэму Филлипсу, который сумел бы описать надвигавшуюся катастрофу, как он описал столкновение «Виктории» и «Капмердауна». Но поскольку два корабля на наших глазах счастливо разминулись, я лишь предположил, что остаток путешествия Бьюкенена пройдёт без происшествий и потому его подробности останутся неизвестны. Неизвестны! Мы с Холмсом не умели предсказывать будущее, мы просто молча стояли на переполненной пристани и наблюдали за тем, как пароход «Титаник» уходит в своё первое и последнее плавание, о котором теперь знает весь мир.
49
Порт Саутгемптона расположен в Саутгемптонском эстуарии, в месте впадения в него рек Тест и Итчен.