То же самое и с книгами.
Подрастая, дети начинают смотреть свысока сначала на свои книжки-картонки, а потом и на книжки-картинки[14]. «Это я читал, когда был маленький. А теперь нет», – говорит ребенок о книге, которую он раньше любил и, возможно, любил бы и сейчас, если бы не стеснялся ее любить. Ложь, что детские книги нас недостойны, – но, приняв ее когда-то, мы похоронили в своем сердце самые дорогие для нас истории. Такое не проходит бесследно: стыд за предательство любимых книг, верных спутников нашего детства, наверняка аукнется нам и во взрослой жизни.
Но главная причина в целом невысокого мнения о детских книгах еще проще: часто они действительно ужасны. Это известно всем, кто читает детям вслух. Плохих детских книг – море, и каждая плохая книга плоха по-своему: бывают книги слащаво-мимимишные, или нестерпимо назидательные, или просто бессмысленные; бывают такие, которые должны рифмоваться, да не рифмуются; бывают скверно написанные, или неумело нарисованные, или то и другое вместе; пустые книги; скучные книги.
Но у меня есть одно важное замечание: многие книги для взрослых – большинство из них – тоже ужасны![15]
Когда взрослые выбирают чтение для себя, они обычно легко справляются с задачей. Опираясь на весь свой предыдущий опыт и используя всевозможные указатели, взрослый читатель как-нибудь разберется, что за книгу он держит в руках, и сможет отнести ее к определенной категории. Дизайн обложки, текст на заднике, имя автора, выходные данные, размещение книги на полке – все эти подсказки помогают нам сориентироваться.
Но, выбирая книгу для ребенка, взрослые находятся на незнакомой территории. Названия на корешках мало что говорят. Указатели другие. На полках детские книги, как правило, располагаются не по жанрам, как взрослые, а либо по возрастам, либо по формальному признаку: в одном разделе – книги с картинками, все скопом, в другом – повести и романы, вперемешку[16]. Найти книгу, которую ищешь, практически нереально. Смотришь и удивляешься: и это называется литература? То-то некоторым взрослым начинает казаться, что детскую книгу написать легко, хотя на самом деле легко написать только плохую детскую книгу.
В 1958 году писатель-фантаст Теодор Старджон, устав от нападок критиков, никогда не упускавших возможности принизить его жанр, записал свое так называемое «Откровение» – которое теперь, по причинам слишком сложным, чтобы тут в них вдаваться, более известно как «Закон Старджона»[17]:
Повторю свое «Откровение» – я выстрадал его за два десятилетия, пока защищал фантастику от людей, которые сначала бомбардировали меня худшими образчиками жанра, а потом заявляли, что 90 % фантастики – полная чушь.
Откровение. 90 % всего – полная чушь.
Следствие 1. В научной фантастике можно найти много мусора, это прискорбный факт; но ровно столько же мусора можно найти где угодно.
Следствие 2. Лучшие произведения в жанре фантастики так же хороши, как и лучшие произведения в любом другом жанре.
Так что вместо объяснения (откуда берется столько плохих детских книг) я мог бы просто крикнуть «Закон Старджона!»[18] и двигаться дальше. Но есть опасение, что процент мусора в нашем цехе может оказаться выше, чем по литературе в целом. Поэтому я предлагаю ввести «Дополнение Барнета» к «Закону Старджона», вот оно: 94,7 % детских книг – полная чушь.
Причина в том, что детские книги, в отличие от большинства других, пишутся людьми (взрослыми), которые не принадлежат к целевой аудитории (детям). Дети во многом отличаются от взрослых, причем эти отличия часто не совпадают с нашими ожиданиями; но и во многом похожи на взрослых – тоже часто не в том, что нам представляется. У детей мозг работает по-другому. И тело работает по-другому. По сравнению с нами они новички в этом мире – по определению. Общество предъявляет к ним другие требования, устанавливает другие правила. Стулья почти всегда для них великоваты, дверные ручки высоковаты. Между детством и взрослостью зияет глубокая пропасть жизненного опыта, и детский автор должен найти способ ее преодолеть[19].
15
Но и ужасные книги бывают хороши! Хотя один из главных моих тезисов заключается в том, что дети имеют право на великую литературу, точно так же они имеют право и на какую угодно ерунду. Мы ведь с вами тоже любим иногда расслабиться и получить удовольствие от плохой литературы (плохой телепередачи, плохого кино), разве нет? Однако радости плохой детской книги взрослым обычно недоступны, и мы искренне недоумеваем: как они могут наслаждаться таким кошмарным, с нашей точки зрения, чтивом?
18
Надеюсь, вы не из тех дотошных фанатов, которые меня сейчас поправляют: «Хм, вообще-то это "Откровение Старджона". А "Закон Старджона", сформулированный впервые в рассказе "Клаустрофил", звучит так: "Ничто не может всегда идти как надо"».
19
Типичный пример плохой детской книги – когда взрослый автор, закоснелый в своей взрослости, пытается докричаться через эту пропасть до маленького читателя.