Прежний директор умница и юная разведчица в годы войны, смогла подобрать отличный педагогический состав в школе, и сама отлично вела русский язык и литературу, но после инфаркта, ей не рекомендовали продолжать работу в школе. Вот и досталось нам такое щасье.
Марк Кирпич, как завуч по дисциплине, видя, что пауза затянулась, а директор завис надолго, скомандовал.
— Всем разойтись по классам и приступить к урокам. Линейка окончена.
Мы рванули в кабинет за портфелями, чтобы идти на урок НВП (начальной военной подготовки). Нашего подпола Савву Кирилловича мы отлично воспринимали, не был он солдафоном, а пытался привить нужные познания, которые пригодятся и в жизни, и в армии. Строёвкой сильно не гонял[24], так как мудро замечал, что кто будет служить пройдет КМБ (курс молодого бойца), а остальных будут гонять на военной кафедре. Прочим же, строевая подготовка, и даром не нужна. Базовый курс разборки и сборки оружия[25] требовал строго по секундомеру, и так натаскал, что даже с закрытыми глазами многие укладывались в норматив.
На гражданке, и в армии — отчего-то считали, что водители катаются, как сыр в масле. Это те, кто не катался. На самом деле завести машину на морозе более 35 градусов — уже целый квест. Погонять машину по площадке на жестком буксире, чтобы колеса начали проворачиваться, и трансмиссионное масло хоть чуть-чуть прогрелось, и перестало тормозить передачу. Перед этим еще паяльной лампой надо было прогреть все мосты и картер, лежа на снегу. А затем начиналась борьба с двигателем, переключив коробку передач на скорость с нейтралки, чтобы искра схватывала смесь и двигатель начал чихать, а потом и слава богам автомобилестроения — завёлся. Иногда, даже приходилось давать прикурить через карбюратор, чтобы, наконец, начинал схватывать и завелся двигатель. А затем, еще вволю покрутить баранку без гидроусилителя на ухабистых дорогах, где «назад пятьсот, пятьсот вперёд!».
Но Савва Кириллович нас хорошо на этот случай подготовил. Дал столько знаний, что большинство желавших — сдали на права по линии ДОСААФ. А в армии это не раз пригодилось и весьма. Вот и на уроках вместо тупого хождения строем, мы разбирали списанные движки от пятьдесят первых Газонов, и искали причины неисправностей и пути ремонта. А всё, потому что у него в петлицах были крылатые колёса. Он всегда нас учил, что техника уход любит, и что — день ездишь и два «лежишь под автомобилем с масляным шприцем в руках и постепенно переносишь содержимое шприца, как в колпачковые маслёнки, так и себе на физиономию», — правда это уже из «Понедельника» Стругацких.
А на уроках, я и его смог удивить. Ему же не приходилось служить, где температура опускалась ниже пятидесяти мороза. А мне хоть и не шоферил, а был связистом — пришлось перегонять с места на место машины с радиостанциями, а еще паче ипаться с электрогенераторами на базе разных движков: «единичкой» — на базе мотоциклетного, «троечкой» на базе запорожского, и более мощными на базе движков от Москвича 407.
Так что на уроке, я разобрал движок за рекордное время — при этом объясняя, что и в какой последовательности делается, а также что в двигателе для чего предназначено. Вождение, правда, у нас было позже в десятом классе, и покрутили баранку тоже прилично, но и там мог бы показать класс, как ездить по ухабам. А в России не дороги, в ней всегда направления.
Так что — одни из полезнейших предметов пролетел незаметно, все два урока и даже на перемену никто не уходил. Девчонки, те в медпункте проходили оказание первой помощи и прочее, что полезно знать медсёстрам, да и любой женщине.
Мужики должны без техподдержки отремонтировать и завести машину на трассе, а женщины оказать первую помощь. А не отклячив зад, и нервно теребя смартфон — взывать о помощи к далеким спасателям и техникам.
На математике, я откровенно отдыхал, все-таки такая нагрузка на тренированное, но непривычное к такому тело, дала себя знать. Руки побаливали и гудели. Но постепенно стали отходить, а Ефим Наумович увидев такую мою расслабленность при объяснении нового материала, решил меня проверить и вызвал к доске пересказать тему. Я то слушал, и без труда получил пятерку, но вставать и идти к доске было откровенно лениво. Мог бы и с места все рассказать. Но с Фимкой не стоило спорить, а то бы завелся об уважении к математике — царице наук. Так что лучше пойти и ответить. Нет, он действительно фанат математики и её преподавания. Объяснял самые сложные темы очень доступно, гонял нас, как сидорову козу. Задачки и примеры — давал, исключительно, из сборников для поступающих в ВУЗы, и те — повышенной сложности. Про мои тетрадки, и не говорю, рвал регулярно — за неуважение к предмету и преподавателю, преподающему такой замечательный предмет. Но своего он добился, на вступительных, я ухитрился не только свой вариант написать и тщательно проверить, но еще и решить для части девочек сидящих неподалёку. Для них математика была загадочным лесом полным неизведанного.
