А меня так и подмывало спросить про славянский шкаф, но решил, попроще, из фильма «Щит и меч».
— «Мы с тобой сегодня одинаково небрежны».- и, подождав чуть-чуть, добавил, — «Ты забыл отзыв».
— «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит!» Не думал, что в моем возрасте стану играть в шпионские игры.
— Пап, как там дома всё в порядке, мама еще не подключила артиллерию крупного калибра и не забрасывает письмами ЦК КПСС, из-за беспорядков творимых здесь?
— Пока мы с Таней, её с трудом удержали. А то хотела сегодня заняться.
— Хуже бы от этого не было, но лишний шум пока не к месту. Что слышно по другим каналам, ничего от Алексея?
— Вот сегодня, встретился с ним по дороге на работу, он утром звонил и мы договорились, а поле встречи и прочтя письмо ему, он сразу поспешил улететь. Что ты ему там написал, что он так изменился в лице?
— Много всего и мало приятного. Отлично, ты снял у меня с души большой камень, и теперь я могу кое-что, и тебе рассказать. Да, Алексей[70] в 80-м получил генерал-майора, и стал начальником УКГБ Винницкой области, а через несколько лет и Одесской. Но погиб с семьей при весьма странных обстоятельствах в крушении лайнера «Адмирал Нахимов»[71]. У меня при поисках информации возникло большое подозрение, что его тогда устранили. Это произошла в августе 1986 года, и вполне может не сбыться, если не прорвутся к власти, некоторые политические деятели.
— Если это и шутка, то очень неуместная. Хотя, изменения в твоем поведении в последнее время, были очень заметны.
— Это очень долго рассказывать, и если вкратце, то в понедельник я вселился в свое юношеское тело и скоро должен буду вернуться в своё время. Тонкости не спрашивай, просто не знаю, это вроде туров в юность. Обычно люди в них развлекаются и совершают всяческие безумства. Ну, а меня понесло Родине помогать. Последствия этого — весьма туманны. Ведь, вся уже сложившаяся временная ось под угрозой изменения. Не должно это быть настолько простым — изменение причинно-следственных связей. Должен быть защитный механизм. Потому я вас и не торопился в это впутывать. Да и на вопросы представителей конторы глубинного бурения можно было честно отвечать, что ничего не знаете.
— Усвоил, значит, мои поучения, что информацию нужно выдавать и получать — лишь достаточную для выполнения задачи, и не любопытствовать там, где не следует.
— Я, но природе, очень любознательный, но у меня в будущем была вторая форма допуска, это конечно не твоя первая, но она была достаточной, а в лишнее — я старался не вляпываться, хоть и не раз предлагали ознакомить. Я, ведь, только значительно позднее узнал, куда ты выезжал почти на две недели при учениях ГО, и за что был ответственен. И то к тому времени я сам с некоторым по работе столкнулся. «Во многой мудрости, много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»[72].
— Верно, и я не готов узнавать ту информацию, которой не смогу воспользоваться. Что толку знать о происходящем в верхах властной структуры, если возможность воздействия на развитие событий близка к нулю. Люся, конечно, может писать свои письма и даже добиваться наведения порядка на определенных уровнях, но они далеки, даже от республиканского.
— И не подумаю возражать, мне же на самом деле сейчас на 15 лет больше, чем тебе. Я из двадцатых годов следующего века. Но учитывая, что годы войны должно считать — год за три, то мы как бы и ровесники. Не правда ли забавно, беседовать с сыном, как с ровесником. И это никоим образом не касается моего уважения к тебе — это отдельная категория. Просто у меня свой жизненный опыт, где я старался на пушечный выстрел не приближаться к руководящим должностям и заниматься наукой, а у тебя свой иной, так как, сколько ты не отпирался от руководящих должностей, тебе это не удалось. Во-первых — у тебя соответствующие способности, а во-вторых — нехватка грамотных специалистов в послевоенный период, да и сейчас порой.
— Действительно, слова не мальчика, но мужа. И что там нас ждет впереди?
— Надеюсь, не то, что я помню — ради того и постараюсь сделать всё. Потому и рискую собой и окружающими людьми, чтобы такое не реализовалось в будущем, а осуществилось более оптимистичное. Войны не произошло, но после развала Союза убыль населения на его территории была большей, чем во время Великой Отечественной Войны. Ты воевал, и многое повидал, а тут, в, якобы, мирное время, вымирали миллионы — кто от отсутствия средств, кто от отсутствия необходимых лекарств, а кто от неоказанной помощи. Кто-то попал в теракты, или перестрелки. А с другой стороны — «кому война, а кому и мать родна». Наживались огромные состояния. Собственно, вся общенародная собственность была поделена, среди нужных людей. Народ, как всегда, получил шиш без масла. Зато партноменклатура, комсомольские вожачки и криминал подмяли под себя всё.
70
— Крикунов Алексей Григорьевич, генерал майор. С 1980 по 1984 годы — начальник УКГБ Винницкой области, с 1984 по 1986 годы — начальник УКГБ Одесской области. Погиб с семьей 31 августа 1986 года при крушении «Адмирала Нахимова».
71
— «Адмирал Нахимов» — советский пассажирский пароход. 31 августа 1986 года в 23 часа 20 минут потерпел крушение в 15 км от Новороссийска и 4 км от берега. Погибли 423 из 1234 человек.