Тяжелое молчание снова прервала Бетти Элмсфильд. Она подошла к инженеру и положила ладонь на его руку.
— Я хочу все исправить, — глухо произнесла она. — Роуланд, я повторяю просьбу, которую высказала недавно… Вы готовы жениться на мне?
Харлисон некоторое время молчал. Ему казалось, что лицо Бетти перед ним расплылось в тумане. Жениться на Бетти Элмсфильд? На самой богатой невесте Англии? Пространство вокруг него начало медленно перекашиваться и расплываться.
Что? Кто-то заплакал? Но плакала не Бетти, на ее лице отражалось молчаливое, без слез, страдание.
Образ недавнего прошлого возник перед ним. Харлисон понимал, что наступил самый решающий момент его жизни.
Он увидел узкое смуглое лицо, обрамленное черными вьющимися волосами… На фоне поблескивающей в лунном свете поверхности моря…
— Мисс Элмсфильд, — пробормотал он, — вы оказали мне невероятную честь, но… Но мое сердце не свободно… Я люблю…
Внезапно он встряхнулся и закричал:
— Я не знаю, что с ней стало! Наверное, я навсегда потерял ее! Но я всегда буду искать ее… Это Нэнси Уорд!
— Хвала Господу! — воскликнул Каннинг, вскакивая со стула. Рядом с ним снова послышались рыдания. Нет… Этому невозможно было поверить — плакал Ванг, китаец-полицейский…
И дальше произошло нечто совершенно невероятное: слезы проложили глубокие дорожки на желтых щеках, появились смуглые полоски, потом краски расплылись, парик съехал на сторону…
— Нэнси! — закричал инженер.
— Это она! — торжественно провозгласил Каннинг.
И чудесные черные глаза взглянули сквозь слезы на Харлисона.
Он заколебался. Он уже хотел протянуть руки к той, которую всегда искал, к той, мысль о которой никогда не покидала его даже на пороге смерти.
— Значит, это вы втянули меня в это приключение, вы сделали меня своей игрушкой, своей марионеткой? Вы всегда играли жуткую комедию, за которую расплачиваться приходилось мне?
— Роу! — крикнула Нэнси, заламывая руки. — Умоляю вас, выслушайте меня!
Роуланд Харлисон повернулся к шефу Скотленд Ярда.
— Лорд Дембридж, скажите: я свободен?
— Как птица в небе, мистер Харлисон, — с улыбкой ответил милорд.
Австралиец направился к двери, но остановился в нескольких шагах от нее.
— Нэнси Уорд! Я любил вас, даже считая воровкой… Но женщина-полицейский… Шпик в юбке… Полицейская прислуга… Грязная шпионка… О, нет! Прощайте!
Глава XIV
Написано на воде
Стены Эдистона обрываются в море, над которым высится маяк. Белоснежные пески Уэссана[58]* сверкают на солнце; старина «Джервис Бей» плывет по расплавленному золоту. — Океан расстарался для последнего плавания бедняги Джервиса, — сказал комиссар Черман пассажиру, облокотившемуся на планширь на правом борту.
Роуланд Харлисон ответил бывшему приятелю несколькими вежливыми нейтральными фразами. Какое ему дело до смерти этого парохода? У него продолжаются свои похороны — похороны его мечты, его счастья.
— Я тоже собираюсь оставить работу, — продолжал старый моряк. — В Йоркшире меня ждет небольшой коттедж, сад с бенгальскими розами, но…
Все буде казаться мне пустым без жены и без детей! И я буду грустить о море…
— Коттедж, бенгальские розы, жена и дети! — машинально повторил Роуланд.
Нужно выпить! Да, самое подходящее время, чтобы выпить. Когда тебе тоскливо, ты не найдешь друга лучше, чем виски!
В курительной комнате не совсем пусто, как можно было ожидать в это время. Одинокий пассажир сидит, закрывшись развернутой газетой. Очевидно, это «Таймс».
Роуланд узнает пассажира и хмурится: Каннинг!
Суперинтендант откладывает газету.
— Я поднялся на борт в Ливерпуле, — говорит он.
— Чтобы арестовать меня? — с мрачным юмором интересуется Харлисон.
— Нет, совсем не для этого. Мне нужно сказать вам кое-что неприятное, мистер Харлисон.
— Как интересно! — агрессивно бурчит инженер. — И что же это такое?
— Сейчас расскажу, мсье! Я появился здесь только для того, чтобы сообщить вам: вы, Роуланд Харлисон, существо неблагодарное и бессердечное. А если коротко, то вы дурак, Харлисон.
— Мистер Каннинг! — воскликнул инженер, нахмурившись.
Каннинг встает, и на его лице отражается не гнев, а глубокая печаль.
— Роуланд, вы должны выслушать меня, — просит он. — Нэнси… Нет, не прерывайте меня… Она умрет, если ничего не изменится. Она любит вас, она не может жить без вас! Она любила вас с первой же минуты вашей встречи, несмотря на ваше поразительное сходство с уголовником Смитом… Стойте, не уходите. Я швырну вас в море, если вы не дадите мне сказать все, что я хочу, чертов упрямец!