— Ведите меня!
— Нет! — прохрипела старуха. — Ни за что!
В одно мгновение нож исполнил свою смертоносную роль.
Эрланжер вооружился подсвечником и принюхался. Воздух был наполнен ароматами благовоний. Где-то в глубине дома хор дружно исполнял дикий гимн.
Он почувствовал, что чья-то рука… Вернее, порыв воздуха от движения руки — подтолкнул его вперед.
— Аггелос, — пробормотал он.
Несколькими секундами позднее он смог увидеть через возникшую в стене брешь, в освещенной тусклым светом комнате, преступный ритуал Черной Мессы.
Он услышал, как по очереди были прокляты вода, соль, пепел и вино; он увидел лица, наполненные ожиданием, обнаженное существо на алтаре и черную перчатку на руке, собиравшейся подвергнуть профанации просвиру, а также два огромных глаза, искаженных бесконечным отчаянием.
Он вскинул вверх руку, остановился и ничего не сказал, тогда как брешь в стене закрылась, словно сомкнулись каменные губы.
Когда Эрланжер очутился на улице, он громко повторил магическую формулу. Именно эти слова великий царь Соломон начертал на свинцовой печати кувшина, служившего тюрьмой нечистому духу.
Согласно легенде…
Нет, не легенде, а жуткой реальности, которую люди в страхе превратили в легенду.
Была ли дверь заперта на ключ, на цепочку?
Эрланжер открыл ее одним толчком.
Он остановился перед дальней стеной, и в стене снова появилась брешь.
— Бог сжалится над вами, — громко сказал он.
И в проклятом храме, сотрясшемся от основания до крыши, человеческие тени превратились в осыпавшуюся на землю пыль, тогда как два глаза жуткой красоты, заволокли слезы.
В этот же день мистер Эрланжер покинул город и вернулся в свою епархию. Ему исполнилось девяносто лет, и он знал, что его срок настал.
— Послушай, Аггелос, разве это преступление — пожалеть дьявола?
С этими последними словами он обратился к своему ангелу-хранителю.
Самсон и Далила
(Samson et Dalila)
Молодая женщина с зелеными глазами вошла в жизнь Сэма Плумбера в Пимлико[72], дождливым и ветреным днем. Он как раз тащился по Челси Баррак, и скромный плащ плохо защищал его от яростных порывов ветра.
Когда перед ним открылся тупичок между заводскими стенами, он устремился в него, словно в спасительную гавань.
В глубине переулка пятно света мужественно сражалось с темнотой. Свет вырывался на мостовую из низких окон таверны, мало напоминавшей обычные пабы портовых кварталов благодаря тому, что толстые стекла в рамах походили на донышки от бутылок, а по сторонам от входа возвышались два кустика калины.
Дырявая водосточная труба, изображавшая горгулью, решила его судьбу, отправив Сэму за шиворот ведро ледяной воды.
Он очутился в кабаке вместе с охапкой опавших листьев и разного мусора, вспугнув бабочку газового пламени, затрепетавшую на конце медной трубки.
Одинокая женщина в небольшом зале встретила его взглядом зеленых глаз.
— Хозяйки нет, она ушла, и никто не знает, вернется ли она. Я тоже не знаю. Возможно, ее задержала полиция, так как она достойна виселицы далеко не за один случай. Ее зовут Пеликан, и Господь или его дрянная матушка создали ее очень похожей на это пернатое существо. В любом случае, я могу обеспечить вас выпивкой.
Сэм с радостью заказал бы грог, ром или обычный можжевеловый пунш, если бы в его кошельке не гулял ветер; поэтому он ограничился самым дешевым напитком — грогом с пивом.
— До чего же мерзкая сегодня погода, — сказал он, чтобы прервать молчание.
— Но не для вас, — возразила женщина, — потому что она привела вас сюда.
На примусе запел чайник, и по комнате распространился запах рома, добавленного в приготовляемый женщиной напиток.
— Постойте, — пробормотал Сэм, подумав о стоимости грога.
— Не беспокойтесь, потому что это я угощаю!
Он жадно выпил горячее ароматное питье; тепло заполнило его жилы… и внезапно он увидел голубую бабочку у своих ног, а стойку повисшей под потолком.
Он внезапно вспомнил песенку, которую попугай его соседки-француженки то и дело напевал в течение дня:
Он запел эту песенку, показавшуюся ему невероятно забавной.
Потом ему почудилось, что какая-то призрачная фигура склонилась над ним; это была женщина с отвислыми щеками, шлепавшая губами, словно птица клювом. Она прохрипела:
72
Небольшой район в центре Лондона, в боро Вестминстер. Район Пимлико считается одним из самых фешенебельных и дорогих районов Лондона, наравне с Белгравией и Челси.