Об амбивалентном характере трансформации коммуникаций хорошо говорят примеры реакции преподавателей и студентов на переход школ и университетов на онлайн-обучение. Для одних в такой коммуникации критически не хватает социальности, даже тактильности; другие, напротив, говорят о том, что экран компьютера уменьшает дистанцию: преподаватель теперь «видит» весь класс, потому что присутствие фиксируется технологически, а «тихие» студенты, которые в офлайн-аудитории не могли вставить и слова в дискуссию, получили новые возможности привлечь внимание преподавателя. Дорогостоящие конференции и семинары, о поездке на которые можно было только мечтать, стали открыты всем желающим, и возможности посетить крупные мероприятия и задать вопрос академическим знаменитостям расширились.
Спустя год после начала пандемии стало очевидно, что она не привела к радикальному изменению мира, которого люди боялись (или о котором тайно мечтали). Скорее, пандемия многократно ускорила темпы дигитализации городов и бизнеса, разработки способов защиты данных, а также овладения цифровыми навыками. Она же с новой силой поставила старые вопросы: как складываются отношения людей с технологиями, какую роль люди играют в стремительно онлайнизирующемся мире, в котором даже столь прозаичная вещь, как разряженный смартфон, означает резкое ограничение возможностей или временное выпадение из жизни?
Сети города соединяют множество элементов, среди которых пространства, технологические объекты, инфраструктуры, алгоритмы и, конечно, люди. Сегодня в исследованиях все больше внимания уделяется взаимодействиям между этими элементами, включая и отношения с относительно новыми для социальных наук персонажами – алгоритмами, которые наделяются пользователями самостоятельной логикой, рассматриваются как хорошие или плохие. Против них с энтузиазмом борются, разоблачая «алгоритмическое насилие»[44] – скрытые за алгоритмами отношения власти. Их также готовы защищать, как это происходило в случае с алгоритмами настройки ленты новостей в Facebook. Тогда пользователи со словами «Оставьте нашу новостную ленту в покое!» пытались отстоять право на жизнь «старичков»-алгоритмов[45].
Несмотря на символическое, хотя бы на уровне исследования, «уравнивание в правах» людей и технологий, вопрос – «что или кто важнее?» – продолжает задаваться. Он лишен прагматического смысла, ведь города существуют именно благодаря взаимодействию различных элементов[46]. Кроме того, сами технологии плотно связаны с множеством людей: они создаются разработчиками, поддерживаются техническими специалистами, утверждаются и регулируются властями, используются всеми желающими. Вопрос «люди или технологии?» имеет скорее политическую или финансовую подоплеку. Он связан со стремлением расставить политические приоритеты и распределить финансовые потоки, определив, что необходимо исследовать в первую очередь, во что стоит инвестировать – в технологические инфраструктуры или навыки их пользователей.
Отправной точкой нашего дальнейшего рассказа будут горожане. Этот выбор продиктован нашими исследовательскими интересами и нашей гражданской позицией. Как исследователи, мы считаем важным поддерживать и усиливать позиции тех, чье положение становится все более уязвимым на фоне техноцентрических, если не технофилических, проектов властей различных городов мира. Проектов, благодаря которым города становятся «умнее» горожан, ставя последних в тупик технологическими новшествами и принудительной смартизацией. Говоря о горожанах и других действующих лицах современных городов, включая власти, представителей бизнеса, разработчиков технологических систем и многих других, мы исходим из идеи их множественности и сложных противоречивых отношений между ними.
44
45