Русские минеры своими контрмерами уничтожали галереи врага, не дали подорвать свои укрепления. «Нет никакого сомнения, — писала английская газета «Таймс», — что пальма первенства в этом роде принадлежит русским».
Героическими подвигами защитников отмечался каждый день.
Всему Севастополю было известно имя отважного воина матроса Петра Кошки. Он участник многих дерзких боевых вылазок в стан врага. Великий русский хирург участник обороны Н. И. Пирогов писал, что «Кошка не только ночью, но и днем чудеса делал под выстрелами».
Земля героев.
Москва. Красная площадь[1]. Здесь хранится священная земля Севастополя.
Памятник адмиралу П. С. Нахимову.
Графская пристань.
Памятник затопленным кораблям.
Дворец пионеров.
Проспект Нахимова.
Площадь Революции.
Городская водная станция.
Когда наступает вечер.
В город пришла весна.
В бухте Камышовой.
Здание панорамы «Оборона Севастополя 1854—1855 гг.».
На Четвертом бастионе.
Памятник на кладбище погибших героев Великой Отечественной войны.
Другой герой Севастополя, матрос Игнатий Шевченко, грудью своей заслонил командира от вражеских пуль. Рядовой Андрей Самсонов во время одной из вылазок получил девятнадцать ран, но прикрывал отходивших товарищей.
Даже врагов удивляла необычайная храбрость русских солдат и матросов, искусство руководителей обороны, среди которых выделялись контр-адмирал В. И. Истомин, генерал С. А. Хрулев, адмирал В. Н. Васильчиков, капитан 1 ранга Л. И. Будищев, лейтенант Н. А. Бирюлев, капитан А. В. Мельников, боцман Степан Буденко, квартирмейстеры Прохор Карасиков и Михаил Мартынюк, матросы Федор Заика, Иван Димченко, Севастьян Литвинов и многие другие.
Защитникам Севастополя приходилось кровью своей расплачиваться за техническую и военную отсталость России.
Вместе с солдатами и матросами отстаивали свой город и жители Севастополя. Они не только строили и восстанавливали укрепления (например, одна из батарей, получившая название Девичья, полностью построена руками женщин), но и сражались на бастионах.
Долгое время на Малаховом кургане оказывала помощь раненым и ухаживала за ними пожилая женщина Прасковья Ивановна Графова. Только 6 (18) июня 1855 года во время штурма Прасковья Ивановна вместе с двумя матросами перевязала около восьмидесяти раненых. Она же сделала первую перевязку и смертельно раненному П. С. Нахимову. Здесь, на Малаховом кургане, отважная женщина и погибла.
Пренебрегая опасностью, оказывали первую помощь раненым сестры милосердия Даша Севастопольская, Ефросинья Прокофьева, Варвара Велижаева, Дарья Ткач и многие другие матросские жены и дочери. Вместе с ними в госпиталях Севастополя работали медсестры из Петербурга, Москвы, Одессы.
Немало севастопольцев добровольно пришло на бастионы.
Среди тех, кто отличился в боях с неприятелем, были и совсем юные севастопольцы. На Пятом бастионе вместе с отцом сражался десятилетний Коля Пищенко, награжденный за отвагу Георгиевским крестом и медалью «За храбрость». Сыном Четвертого бастиона был двенадцатилетний Кузьма Горбаньев. Он и после ранения не ушел от своего орудия. Отличился в боях и двенадцатилетний Максим — сын матроса Рыбальченко.
Русские войска вели активные боевые действия и одновременно совершенствовали свою оборону, сделав ее глубокоэшелонированной. В ночь на 9 (21) февраля Селенгинский и Волынский полки, занимавшие оборону на Корабельной стороне, вместе с саперами выдвинулись на киленбалочное плато — нейтральную полосу, находившуюся между позициями, и начали строительные работы. К утру Селенгинский редут[2] был готов. Вскоре появились Волынский редут и Камчатский люнет[3]. Они прикрыли Малахов курган и Второй бастион.
И вовремя. Не добившись успеха на Четвертом бастионе, противник перенес активные боевые действия в район Второго бастиона и Малахова кургана — на левый фланг русской обороны. Защитникам Камчатского люнета и редутов приходилось ежедневно отражать по нескольку ожесточенных атак. Солдаты, занимавшие эти укрепления, находились под непрерывным перекрестным огнем врага, но стойко держались.
У Камчатского люнета 7 (19) марта 1855 года погиб контр-адмирал В. И. Истомин. Он придавал этому люнету большое значение, ежедневно бывал на нем, руководил боями и исправлением повреждений.
Днем 28 марта на укрытый густым туманом Севастополь обрушился новый град ядер и бомб. Но севастопольцы за ночь восстановили укрепления. С утра бомбардировка возобновилась с новой силой и продолжалась несколько дней, вплоть до 7 апреля. И каждую ночь, когда обстрел слабел, на бастионах и редутах велись восстановительные работы.
Защитники Севастополя несли от вражеского огня тяжелые потери. Госпитали были переполнены ранеными. Начала сказываться недостача пороха. Снабжение армии было связано с большими трудностями, так как железной дороги в Крым еще не было, и продукты, оружие, боеприпасы доставлялись обозами.
168 тысяч снарядов выпустили союзники, а обороняющиеся лишь 88 тысяч. И все же вражеская бомбардировка не дала результата. Штурм снова был отложен.
В мае 1855 года союзники получили значительное подкрепление — около 40 тысяч человек. 25 мая они начали третью бомбардировку Севастополя и его укреплений, длившуюся до 30 мая. Французским войскам удалось овладеть Селенгинским и Волынским редутами и Камчатским люнетом, прикрывавшими Малахов курган. Положение защитников все более усложнялось.
Отражение вражеского штурма 6 июня 1855 года. Фрагмент панорамы.
Стремясь во что бы то ни стало покончить с Севастополем, союзники к началу июня выставили 173-тысячное войско. Гарнизон города насчитывал всего 53 тысячи человек. 5 (17) июня враг в четвертый раз подверг Севастополь и укрепления сильной бомбардировке, а с рассветом следующего дня бросился на штурм. Ожесточенное сражение длилось весь день. Особенно горячий бой разгорелся за Малахов курган и соседнюю батарею Жерве.
В этот день защитники Севастополя, как писали очевидцы, превзошли самих себя. Трудно было кого-либо выделить: все сражались отважно.
После длительного и ожесточенного штурма французам удалось ворваться на батарею Жерве. Полтавский полк, защищавший батарею, почти весь погиб. Часть французов вышла на Корабельную сторону, стремясь обойти Малахов курган. В этот критический момент на поле боя появился генерал С. А. Хрулев, которого хорошо знали и любили защитники города.
Увидев роту солдат, возвращавшихся с работы на оборонительной линии, он повернул коня им навстречу. Быстро построив их, генерал со словами: «Добродетели мои[4]! В штыки, за мной! Дивизия идет на помощь!» — повел роту на неприятеля. За нею устремились на врага и остатки Полтавского полка.
Все засевшие на Корабельной стороне французы были уничтожены или пленены. На помощь храбрецам подоспели шесть рот Якутского полка. В рукопашном бою они отбили у неприятеля батарею Жерве. Большая часть французов была перебита, оставшиеся бежали.
У солдат был такой боевой порыв, что несмотря на сигнал отхода, они продолжали преследовать противника до его траншей. Командирам, которые не без основания опасались, что французы, используя резервы, перейдут в новое наступление, еле удалось заставить их отойти на свои позиции.
2
Редут — сомкнутое квадратное или многоугольное полевое укрепление, окруженное наружным рвом или бруствером.
3
Люнет — полевое укрепление, состоявшее обычно из одного—двух валов (брустверов) с рвом впереди и с боков и открытое с тыла.
4
По другим источникам: «Благодетели мои, в штыки! За мною! Дивизия идет на помощь!» [