Шахнаме. Том 1

КЕЮМАРС [49] [Царствование длилось тридцать лет]

О чем повествует сказитель-дехкан[50]?
Кто первый величием был осиян?
Кто голову царским украсил венцом?
⁴⁸⁰ Никто уж не помнит о времени том.
Лишь сказ уцелевший, к отцам и сынам
Дошедший от дедов, поведает нам,
Кто первый властителя званье обрел,
Над высшими выше ступенью взошел.
Мудрец, летописец седой старины,
Кем сказы про витязей сохранены,
Сказал: «Сей престол Кеюмарс нам воздвиг,
И первым он был из венчанных владык».
Вот солнце к созвездью Овна подошло,
⁴⁹⁰ Неся ликование, свет и тепло,
И так засияло, сердца веселя,
Что юной в лучах его стала земля.
Тогда Кеюмарс повелителем стал;
Высоко в горах он сперва обитал;
Там счастье обрел и державный удел,
Себя и мужей в шкуры барсов одел.
С тех пор стали люди умнеть и умнеть,
И все обновилось — одежда и снедь.
Он царствовал тридцать блистательных лет[51],
⁵⁰⁰ Прекрасен на троне, как солнечный свет;
С престола сиял двухнедельной луной[52],
Что с тополя светит порою ночной.
Животные, хищники, с разных дорог
Сбегаясь, ложились у царственных ног.
И люди склонялись пред шахом, чей трон
Звездою счастливою был озарен.
Они приближались, поклоны творя,
И всем возвещались законы царя.
Был сын у властителя, светел лицом,
⁵¹⁰ Отвагой и мудростью сходен с отцом.
Такого земля не рождала вовек,
А звали блистательного — Сиямек[53].
Прославленный, полный достоинств юнец
Отрадою был Кеюмарсу. Отец
 Все думал о сыне в тревоге, в слезах.
Жег душу ему за любимого страх.
Года за годами над миром текли;
Мужала держава владыки земли.
Врагом ему не был никто из людей,
⁵²⁰ Но злобу таил Ахриман-лиходей[54].
Он завистью неистребимой горел,
И замысел черный в лукавом созрел.
Был сын у него, словно волк молодой,
Свершавший набеги с голодной ордой.
Задумал дорогу он к трону искать,
Царя Кеюмарса корону искать.
А тот безмятежно страной управлял,
И злобный соперник покой потерял.
И многим поведал он умысел свой,
⁵³⁰ И мир уже полнился грозной молвой.
А сам Кеюмарс и не ведал о том,
Что против него замышлялось врагом.

Кеюмарс с приближенными.

С рукописи Государственной публичном библиотеки им. Салтыкова-Щедрина.

Явился Соруш, излучающий свет[55],
Под видом пери, в шкуру барса одет.
Царю рассказал он, не скрыв ничего,
О происках беса и сына его.

[СМЕРТЬ СИЯМЕКА ОТ РУКИ ДИВА]

Лишь речь до ушей Сиямека дошла
Про эти бесовские злые дела,
Во гневе он тотчас дружине своей
⁵⁴⁰ Клич кликнул и уши отверз для вестей;
И в барсовой шкуре, — затем, что брони
Не ведали люди в те давние дни, —
Встречает он дива, к сраженью готов.
Пошла на громаду громада бойцов.
Доспехов лишенный, властителя сын
Схватился с нечистым один на один.
Руками свирепо юнца обхватив,
Согнул его вдвое неистовый див
И наземь поверг, не давая вздохнуть,
⁵⁵⁰ И когти вонзил ему в белую грудь.
Погиб Сиямек от нечистой руки,
Вождя молодого лишились полки.
Услышав о смерти наследника, шах
В отчаянье впал, потемнело в очах.
С престола сошел он, рыдая, скорбя,
Ногтями жестоко терзая себя.
Лицо безутешного кровь залила,
И сердце в печали, и жизнь не мила.
И каждый воитель с владыкой своим
⁵⁶⁰ Потерю оплакивал, скорбью томим,
И горестный вопль над равниной повис.
Рядами к престолу бойцы собрались
В одеждах, синеющих, как бирюза[56];
Их лица темны и кровавы глаза.
Дичь разная, птица и зверь издали,
Стеная и воя, на склоны пришли;
Пришли к властелину, кручиной томясь,
И пыль у престола столбом поднялась.
В печали и трауре прожил он год,
⁵⁷⁰ Вдруг весть правосудный Творец ему шлет.
Соруш ее благословенный принес:
«Утешься, довольно стенаний и слез!
Ты рать собери, внемля воле Моей,
И скопище злое по ветру развей.
Смети ненавистного дива с земли,
И жажду отмщенья в душе утоли».
Кей руки свои к небесам воздевал[57],
Возмездье на лютых врагов призывал;
Создателя славя, повергнувшись ниц,
⁵⁸⁰ Отер он горючие слезы с ресниц.
С тех пор он не ведал покоя и сна:
В нем жаждою мщенья душа зажжена.

[ПОХОД ХУШЕНГА И КЕЮМАРСА НА ЧЕРНОГО ДИВА]

Единственный был у царевича сын;
В советники взял его дед-властелин.
Блистательный звался Хушенгом; умен
И знаний глубоких исполнен был он.
Дед видел в нем память о славном отце,
Не чаял души в несравненном юнце;
Как сына, лелеял его под крылом
⁵⁹⁰ И очи покоил на нем лишь одном.
Дух к мести склонив и к жестокой борьбе,
Однажды призвал он Хушенга к себе.
Царевича юного, полного сил,
В сокрытые замыслы он посвятил,
Промолвив: «Я войско собрать поспешу,
Повсюду воинственный клич возглашу.
Ты войско возглавь, за собой поведи:
Мой век на исходе, а твой впереди».
И юноша воинство двинул свое,
В подмогу и дивов он взял, и зверье,
⁶⁰⁰ Он шествовал, волка и львицу ведя;
Сильней и грозней не знавали вождя.
За ним поспешали и птица, и барс,
И рать замыкал властелин Кеюмарс.
Навстречу привел свои полчища бес,
Пыль черную поднял до самых небес.
От рева зверей, у царя на глазах,
Смутился проклятый, объял его страх.
Бой грянул; раздавлен был дьявольский строй
⁶¹⁰ Напором звериным и силой людской.
Хушенг львиной хваткой хватает врага,
Мгновенно во прах повергает врага;
Сорвал с него кожу от шеи до пят;
Снес мерзкую голову острый булат.
Нечистого славный поверг, истоптал;
Конец ненавистному бесу настал.
Когда отомщен был в бою Сиямек,
К концу подошел повелителя век.
Великий из царства ушел своего:
⁶²⁰ Конец неизбежный постиг и его.
Он бренные блага копил и берег,
Ждал прибыли — отнял последнее рок.
Мир — марево, не обольщайся ты им.
И горе и радость исчезнут, как дым.

49

Кеюмарс — в поэме Фирдоуси первый владыка Ирана, родоначальник всех последующих владык, первоцарь-первочеловек. Образ Кеюмарса восходит к древним космическим мифам о первозданной корове и о первочеловеке-полуживотном. По Авесте и пехлевийским источникам, Кеюмарс порождает Машйа и Машйана, что соответствует библейским Адаму Еве. В «Шахнаме» Машйа и Машйана не упоминаются.

50

В своей поэме Фирдоуси неоднократно ссылается на таких безыменных дехканов (или мобедов) — сказителей, лишь в очень редких случаях называя имя хранителя древних сказов.

51

Столь маленький срок правления первого царя (равно как сорок лет правления его внука Хушенга и тридцать лет правления сына последнего — Тахмуреса) в  сравнении с многовековыми царствованиями последующих владык Ирана — Джемшида (700 лет), Зохака (1000 лет), Феридуна, Менучехра и других, полностью соответствует указаниям литературных источников Фирдоуси. В Авесте и в пехлевийской литературе о тридцати годах жизни Кеюмарса говорится как о завершающем периоде борьбы с Ахриманом, а вообще для жизни ему отводится мифологический срок — 3000 лет.

52

Традиционный образ средневековой поэзии: сочетание стройного стана (кипарис) и красивого лица (полная луна). Сравнение многократно обыгрывалось в стихах последующих классических поэтов Ирана

53

Сиямек — в «Шахнаме» имя сына и погибшего наследника Кеюмарса. В пехлевийской литературе — Сиямек — сын Машйа и Машйана.

54

Ахриман — олицетворение зла в древнеиранской мифологии и позднейшем зороастризме. Общеизвестен подчеркнуто дуалистический характер иранской мифологии и религии, где извечно существующие два начала — доброе (авест. спента-майньо — святой дух), в позднейшем зороастризме светлое верховное божество Ахура-мазда (Ормузд) и Ангра-майньо (злой дух, Ахриман) — почти равносильны. В будущем победа светлых сил обеспечена в эсхатологии зороастризма, а пока злое начало равно принимает участие в создании мира и борется за власть над ним. Люди активно участвуют в борьбе за власть на стороне добра или зла. Эта борьба, принимающая разные формы, красной нитью проходит через всю поэму Фирдоуси.

55

В современном языке «соруш» означает: вестник, ангел. В «Шахнаме» — собственное имя вестника Ахура-мазды. Имя Соруш (пехл. Серош) восходит к авест. Сраоша (послушание). Он — один из семи божеств-аллегорий зороастризма В мусульманском Иране образ Соруша, естественно, уступил место Джебраилу.

56

Синий цвет на Востоке — по преимуществу цвет траура.

57

Кей (авест. Кави) — господин, владыка, царь. У Фирдоуси преимущественно титул и, вместе с тем, составная часть имени позднейших шахов Ирана (Кей-Кобад, Кей-Кавус и др.) из династии так называемых кеянидов. В ранних, мифологических частях поэмы — кей, кейани — царь, царский.