VI. Тела они или духи
16. О демонах возникает вопрос, обладают ли они телами, поскольку они животные, а животные, как считается, телесны, или же они духи, по словам пророка: «Ты творишь ангелами твоими духов»[18]. Некоторые говорят, что они телесны, но столь тонки, что чувствами не воспринимаемы, поэтому в сравнении с нашими плотными и толстыми телами, они называются духами, подобно воздуху, который, хотя и представляет собой тело, из-за своей разреженности зовется духом. Это мнение подкрепляют авторитетом св. Григория, в «Моральном толковании на Иова» толкующего об ангелах: «В сравнении с нашими телами они духи, рядом же с тем высшим безграничным духом их следует считать телами»[19]. Ссылаются также на св. Августина, поместившего в «Энхиридион» такую главу: «Какими телами обладают ангелы»[20].
17. Другие считают демонов не телами, но духами. Поскольку они не вездесущи, а перемещаются с места на место, в сравнении с высшим духом, пребывающим везде цельно и нераздельно, св. Григорий и назвал их телами. Из этого вовсе не следует, что они действительно тела, как «мудрость мира сего есть безумие пред Богом»[21] не значит, что Бог считает безумием мудрость этого мира, но что она глупа по сравнению с божественной мудростью. Значит, она не есть безумие. Относительно главы св. Августина «Какими телами обладают ангелы» говорят, что он там толковал о телах, принимаемых демонами, когда они являются людям, неважно, настоящих или нет, и он не утверждает, что у них действительно есть тела.
18. Мы склоняемся к мнению тех, кто считает демонов духами. Не следует также искать противоречие в том, что Платон выделяет два чина калодемонов, а Священное Писание — девять ангельских чинов: Платон поделил их по пространству, божественная же книга — по должностям. Значит, в двух чинах содержатся девять и наоборот.
Рассказав о Творце, душе мира и демонах, остается поговорить о душе человека. Однако, поскольку мы собираемся говорить о человеке отдельно, отложим и эту тему, чтобы исследование человека вышло цельным и единым.
VII. Об элементах
19. До сих пор речь шла о сущем, но не видимом, настал черед обратить стиль на то, что существует и видимо. Но прежде чем начать, мы просим не осуждать нас, если в разговоре о видимых вещах мы упомянем что-то возможное, но не непреложное, либо непреложное, но не возможное: как философы мы отстаиваем непреложное, пусть и не возможное, как физики же — возможное, пусть и опуская непреложное[22]. Внимание нужно обратить скорее на то, кто из наших современников трактовал этот предмет более основательно.
20. Элемент, как в «Пантехне» говорит Константин, есть простая мельчайшая частица какого-либо тела: простая по качеству, мельчайшая — по количеству[23]. Смысл этого высказывания таков: элемент есть простая частица, в которой нет противоположных качеств, но поскольку таковы, как можно видеть, кости и тому подобное, чтобы их исключить, он добавил «мельчайшая», то есть такая частица, которую нельзя поделить. Подобным образом элементами называют буквы: неделимые внутри себя, они составляют слоги. По мнению Константина, из четырех элементов состоят соки, а из соков — части тела, как гомиомирические[24], то есть подобные, — плоть, кости, — так и органические, то есть функциональные, — руки, ноги и прочее; те и другие составляют тело человека. Поэтому, продолжает Константин, ни один из четырех элементов, которые некоторые видят и считают элементами, таковыми не являются: ни земля, ни вода, ни воздух, ни огонь. Ведь ни один из них не прост по качеству и не минимален по количеству. В земле, скажем, есть и тепло, и холод, и сушь, и влага. Но знает о том цирюльник любой и подслепый[25], поэтому не будем приводить доказательств, отстаивая верность или неправильность сказанного, а остановимся лишь на том, что вызывает сомнения: она не проста по качеству, не минимальна по количеству, потому что состоит из множества частиц. Каковы, скажем, по количеству четыре части света и пять зон? Поэтому сама по себе земля не элемент. То же можно доказать относительно воды, воздуха и огня.
21. Элементы суть мельчайшие частицы, составляющие те четыре, которые мы видим. Четыре же элемента невидимы, но ради различения умопостигаемы. Ведь и человеческое тело, образно выражаясь, делится на органическое, то есть руки и т.п., органическое — на гомиомирическое или подобное, то есть частицы плоти и костей, гомиомирическое — на соки, то есть черную желчь и т.п., а те — на элементы, или простые и мельчайшие частицы. Такое разделение частично можно произвести в действительности, частично — в уме: тело можно по-настоящему поделить на органическое, затем на гомиомирическое, его же разделить на соки, а соки на элементы можно только мысленно. Как Боэций говорит в «Комментарии на Порфирия», «сила ума состоит в том, чтобы разделять соединенное и соединять разделенное»[26].
22
24
25
26