Такое толкование, повторяю, может казаться чересчур смелым, и притом оно совершенно несогласно с толкованиями туземных ученых; но до тех пор пока не будет дано более понятное и разумное истолкование буддхи, избежать моего толкования, кажется, невозможно.
Что сделали из буддхи туземные комментаторы, это видно, например, из комментария к карике 23 Вачаспати Мишры: «Всякий человек сначала пользуется своими внешними чувствами, потом он рассматривает (при посредстве своего манаса – центрального органа мысли), потом передает различные объекты своему я (аханкара) и наконец своим буддхи (разумом) решает, что ему делать». Это, может быть, совершенно верно в последней фазе развития пракрити, но это не верно, если нужно представить себе первую эволюцию пракрити из хаотического состояния к свету и возможности восприятия. Буддхи не может предшествовать, быть антецедентом аханкары (субъекта), манаса (мозга) и даже танматр (органов чувств), если он есть только акт фиксирования в мышлении того или этого. С удовольствием отмечу, что С. X. Банерджи на 146 странице своего произведения приходит к такому же заключению.
Проявлений этого буддхи (разума, интеллекта) восемь – а именно: 1) дхарма (добродетель), 2) джняна (знание), 3) вайрагья (бесстрастие), 4) айшварья (сверхчеловеческая сила).
Так как каждое из этих проявлений требует объяснения, то комментатор и объясняет их при посредстве своего излюбленного метода; он говорит, что 1) дхарма (добродетель) противоположна одхарме (пороку) и предписывается и шрути и смрити (откровением и преданием). Она не противоположна опыту лучших людей и, напротив, вполне согласуется с ним и внешняя ее цель есть счастье.
2) Джняна (знание), противоположная аджняне (невежество) объясняется как понимание двадцати пяти предметов (таттв), состояний мышления (бхава) и элементов (бхута).
3) Вайрагья (бесстрастие) противоположна страсти и состоит в том, чтобы не быть зависимым от внешних объектов, например звука и пр., и не подлежать их влиянию.
4) Айшварья (сверхчеловеческая сила) противоположна бессилию и состоит из восьми свойств, вроде аниман, то есть способности принимать самую малую форму, иметь самый малый вес и т. д.[142]
Эти четыре рода или проявления буддхи (интеллекта) называются саттвика.
Противоположные их проявления называются тамаса (мрачными или дурными).
Через посредство добродетели, как средства, происходит движение вверх, через посредство знания – освобождение, через посредство бесстрастия люди поглощаются пракрити (пракритилая?), через посредство сверчело-веческой силы появляется свободное, не стесняемое ничем движение.
Так описывается буддхи в его восьми формах.
Синонимы буддхи суть: манас (мозг), мати (мысль), махат (великий), Брама[143], мужского рода, кхияти (различение), праджна (мудрость), сурти (внушение, вдохновение), дхрити (твердость), праджнанасантати (непрерьгоность мышления), смрити (память) и дхи (созерцание).
Совершенно очевидно, что при всех этих объяснениях буддхи понимается как интеллект, и притом личный, и что идея о космической стадии интеллектуальности совершенно упускается из виду. Только таким образом и можно объяснить утверждение, что этот буддхи, когда он находится во власти саттвы (гуны чистоты), принимает форму (рупа) добродетели, знания, бесстрастия и сверхчеловеческой силы, а находясь во власти тамаса (гуны мрака), он принимает четыре противоположные формы порока и пр. Каким образом это возможно прежде, чем отличие субъекта и объекта было реализовано аханкарой, раньше, чем буддхи получил свойство чувственного восприятия (буддхендрияни). Действительно, необходимо читать философию санкхьи в двух текстах – один текст, так сказать, старая крупная рукопись, которая кое-где указывает нам на процесс космический, а другой – это мелкая и гораздо позднейшая рукопись, объясняющая буддхи в смысле психологическом.
АХАНКАРА
3. Что такое аханкара? – спрашивает комментатор и отвечает: «Это есть абхимана – предположение или неверное понятие (misconception); оно состоит в веровании, что я – в звуке, то есть что я слышу, я чувствую, я вижу, я осязаю, я обоняю; я – господин и богатый, Ишвара, наслаждение; я предан добродетели, мной убит человек, я буду убит могущественными врагами и т. д.».
Шанкара в его комментарии к сутрам веданты приводил, хотя и с другой точки зрения, еще несколько таких примеров: человека, воображающего, что он несчастен, потому что несчастны его жена и дети; воображающего, что он толст, силен, худ, красив; что он стоит, ходит или прыгает; что он глух, бессилен, слеп и т. д; что у него есть желания, сомнения, страх и т. д.; тогда как все это принадлежит совсем не ему, а только пракрити.
«Синонимы аханкары или, скорее, видоизменения ее суть: вайкарика – видоизменяющий, тайджаса – светоносный, бхутади – первый из элементов, санумана – зависимый от вывода, ниранумана – от вывода независимый».
Тут надо опять различать аханкару (субъект) как космическую силу от аханкары как условия, предполагаемого при всяком умственном акте индивидуального мыслителя. Аханкара настолько известна в смысле личного я, что слово это, как и буддхи, понимают в обычном его смысле, а не в техническом его значении философии санкхьи. Я опять-таки признаю, что мое толкование смело, но я не вижу, как обойтись без него, чтобы надлежащим образом понять древнюю санкхью, соперницу веданты. Нужно помнить, что в философии санкхьи, что бы она ни означала в позднейшее время, было нечто, развившееся из первобытной материи, после того как эта материя прошла стадию буддхи (интеллект). Буддхи, действительно, не может действовать без разделения вселенной на субъект и объект, без введения в нее я или ego, что опять-таки невозможно без не-я или чего-либо объективного. Только после этого мы можем ожидать развития общеобъективного в объективное то или это (танматры, сущности). Но если создание объективного и субъективного есть единственное возможно значение космической аханкары, то психологическое ее истолкование гораздо легче. Так говорят, что есть пять видоизменений аханкары: 1) вайкарика, находящаяся под властью саттвагуны, помогает делать добрые дела, 2) тайджаса, находящаяся под властью раджасгуны, помогает совершать злые дела, 3) бхутади, находящееся под властью тамасгуны, помогает совершать тайные дела, 4) санумана аханкара, ответственная за ненамеренное добро, и 5) ниранумана, ответственная за ненамеренные злые дела. Такое разделение, хотя и несколько запутанное, во всяком случае, указывает на то, что тут аханкара считается простым моральным деятелем, находящимся под властью гун, но не космической потенции. Эти пять модусов ахапкары (субъекта) называются также карматманы, то есть самой сущностью наших действий, тогда как в другом месте Таттва-самасы объяснено, что аханкару нужно понимать, как акт буддхи, направленный к восприятию природы я (субъективного) и не-я (объективного). Хотя аханкара означает только создание я, но это создание я включает и создание не-я, и таким образом делит мир на субъективное и объективное.
142
В санкхьи и йоге мы встречаем веру в эти
143
Брама здесь кажется тоже неуместным, если только санкхья не дает своего особого значения как Брахману, так и Браме. В позднейшее время