Начиная с эпохи Сун «буддизм в Китае стал постепенно приходить в упадок»[86]. Утверждение неоконфуцианства, борьба его идеологов, особенно Чжу Си (1130-1200) с буддизмом в сфере философской и социально-политической ослабили позиции буддизма как философии и религии[87] и усилили, видимо, критическое отношение к буддизму. Осуждение монахов, насмешка над ними становились темой народной литературы разных жанров, и это направление развивалось и продолжало активно существовать в литературе последующих эпох. Не являются ли повествования хунь цзин реакцией на ослабление позиций буддизма? Не представляют ли они собою пародирование священных текстов канона?[88] Этот вид повествований, видимо, был не самым распространенным и популярным - и У Цзыму и Чжоу Ми называют единственного[89], причем одного и того же рассказчика Дай Синьаня. Как представляется, такое искусство требовало специальной, более образованной и не слишком религиозно настроенной аудитории слушателей, способных понять и оценить зашифрованную насмешку, а также весьма искусного в своем мастерстве рассказчика, хорошо знающего и понимающего тексты сутр[90].
О произведениях сунских рассказчиков, специализировавшихся на буддийской тематике, судить труднее, чем о произведениях тех, кто, например, специализировался на «рассказывании истории» или на изложении «сюжетов новелл» (сяошо) - текстов, которые можно было бы отнести к названным выше видам рассказывания, практически не сохранилось. Случайно это или было вызвано некоторыми сдвигами в идеологии эпохи - судить трудно. Однако определенно можно сказать, что именно эта школа сунских повествований, процветавшая в танскую эпоху и давшая своим появлением могучий и живительный толчок развитию китайской простонародной литературы, не принесла тех блестящих плодов, какие дали школы историческая и новеллистическая[91].
К какой же из этих рассмотренных выше четырех категорий принадлежит шихуа о Трипитаке, которое, безусловно, является повествованием буддийским?
Ни к третьей, ни к четвертой категориям его отнести нельзя: в шихуа нет вышучивания или пародирования; петься оно тоже не могло, так как и написано в основном прозой, и жанр стихов ши, использованных в повествовании, пение исключал.
Исследователи в большинстве относят шихуа к категории шо цзин[92]. Однако это мнение, высказанное без каких-либо оговорок[93] или разъяснения содержания термина шо цзин[94], не может считаться вполне обоснованным.
Я. Прушек относит шихуа к категории шо цаньцин (отвергая мнение Чжэн Чжэньдо, считающего, что повествований этой категории не сохранилось[95]) на том основании, что в главе семнадцатой повествования содержится небольшой рассказ о том, как Трипитака («гость») на поминальной трапезе («религиозное празднество»), устроенной неким Ваном («хозяин»), чудесным образом вернул Вану его погибшего сына - извлек живым и невредимым из брюха огромной рыбы[96]. И хотя Я. Прушек рассматривает этот вставной эпизод как «вероятно, старейший и лучший образец повествований о религиозных празднествах, о гостях и хозяевах»[97], нам его мнение представляется недостаточно убедительным. Прежде всего, это не отдельное самостоятельное повествование, а лишь один из эпизодов большого рассказа о том, как жена благочестивого хозяина Вана после многих попыток сумела избавиться от своего пасынка, столкнув его в воду[98]. Этот эпизод имеет большое значение в развитии сюжета шихуа и образа Трипитаки, он введен в повествование с определенной целью - показать святость героя, благодаря которой тот творит чудо. Кроме того, представляется неправильным относить какое-либо произведение к той или иной разновидности, учитывая лишь какой-то один из эпизодов сюжета. Это тем более относится к шихуа - сложному конгломерату религиозных, исторических, фантастических, географических сюжетов. Многие даже известные факты и события излагаются здесь не ортодоксально, а в совершенно новой интерпретации, поэтому определить место данного сочинения в системе буддийских повествований можно, только учитывая по мере сил разные аспекты произведения. Следующие части работы и представляют собой попытку такого рода.
88
Может быть, именно поэтому при издании сочинения Чжоу Ми неким Чэнем этот вид повествований оказался неназванным, см.
89
Одним рассказчиком представлено также и искусство
90
Мы разделяем точку зрения Я. Прушека, который высказывает соображение о том, что
91
Лю Дацзе (История развития, с. 724-725) также считает школы историческую и новеллистическую наиболее важными, ибо они были в эпоху Сун наиболее популярными и оказались наиболее жизнеспособными.
92
См., например, Очерк истории, с. 142;
93
Только в названной выше работе А Н Желоховцева отмечается, что
94
Нам это представляется необходимым. Ведь если исходить из изложенного выше мнения о том, что могли представлять собою повествования этой категории, то
98
Шихуа, с. 35-40. Это не единственный в