— Вот мне от хозяина моего, Чаячи, теперь будет!.. — бормотала Смерть. — И за то, что Челей не умрёт, меня Бог станет песком тереть.
На другой день Смерть всё ж подкараулила Челея.
— Что же ты меня путаешь? — спросила она кузнеца.
— Неужто ты, костлявая, не видишь, что я давно себе гроб подготовил? Ты не приходишь, а я причём?
— Ты путаешь свои следы, — сказала Смерть.
Кузнец привёл Смерть на гору, показал на железный гроб.
— Ты в похоронных делах хорошо разбираешься, ложись, примерься, ладно ли будет мне лежать. Может ещё что надо сделать? Смерть посмотрела на гроб, легла в него и обрадовалась.
— Какой хороший гроб, — стала хвалить она. — Крепко и удобно сделано. Прямо не встала бы…
— Ну и не вставай! — сказал кузнец и запер Смерть на девять замков, а сам домой ушёл.
Прошло с тех пор много-много лет. Чаячи на землю с облаков смотрит и всё удивляется: растёт на земле много умных людей и никто не умирает.
Наконец ему самому боязно стало, как бы люди до него, Чаячи, не добрались. А костлявой нигде не видно. Долго смотрел Чаячи, наконец, увидел: на горе в железном гробу Смерть, обманутая кузнецом, лежит.
— Вот дура, сама попалась! — рассердился Чаячи, но спуститься на землю побоялся, велел помощнику Смерть из гроба освободить.
С тех пор Чаячи сделал Смерть невидимой, боится, как бы люди её не перехитрили и не погубили.
Только в чёрной книге Смерти стало несколько исправлений и продолжений сроков, что записи у неё никак не сходятся. Чем дальше, тем больше люди путают Смерть. Вот такими умными они стали.
Из героических сказаний
Кестэй[35]
Когда Кестэй был маленьким, умер его отец. Перед смертью он сказал сыну:
— Девушка, которую ты возьмёшь в жёны, дочь Члгаяка. Поедешь в её край, привезёшь оттуда, женишься на ней. Она — твоя суженая невеста.
Кестэй вырос до возраста жениха, сел на своего коня Ак-кулуна. Мать сказала ему:
— Мой сын, зачем в такую даль ехать за женой? В нашем аале, в нашем народе я найду тебе невесту…
— Нет, энэ! Раньше тебя о моей суженой сказал отец. Он говорил, что мне в жёны предназначена дочь Члгаяка. На ней надо жениться. Так он говорил мне.
Мать осталась со слезами на крыльце. Кестэй поскакал вперёд. Его конь Ак-кулун, доскакав до места Кошун, остановился перед круглым озером. Здесь он говорит:
— Эх, Кестэй, я не успел попить молока из двух сосков моей матери. У меня не хватит силы доскакать до края Члгаяка. Вернусь домой.
Кестэй остался на берегу круглого озера. Ак-кулун ускакал назад, чтобы попить молока своей матери, набраться силы. На крыльце дома стояла мать Кестэя и плакала. Из двух глаз двумя ручейками лились слезы.
Ак-кулун пососал молоко своей матери, вернулся назад к берегу круглого озера, туда, где остался Кестэй. Тот спросил его:
— Скажи, что ты видел, что нового узнал на нашей земле?
— Какие могут быть новости на нашей земле? Твоя мать как стояла на крыльце, провожая тебя в далёкий путь, так стоит там до сих пор, плачет, слезы ее льются из двух глаз, двумя ручьями текут, — ответил конь.
Кестэй сел на своего Ак-кулуна и поскакал дальше. В пути конь сказал Кестэю:
— Впереди нас ждут тяжёлые испытания. Нам предстоит преодолеть три препятствия.
Они ехали, ехали, долго ехали, доехали до того места, где растёт густой лес на высокой горе, которую птица, имеющая крылья, не сможет перелететь. А ехать только можно через эту высокую гору. Здесь Ак-кулун приказал хозяину:
— Держись за меня покрепче!
После долгого пути перед ними показалась высокая гора, на которой вдоль всего хребта горел огонь…
(Сказание «Кестэй». Рис. Л. Тупиковой.)
Конь с разбега как прыгнул, так и влетел в чащу леса на вершине горы. Выбирались всадник и конь из чащи леса с большим трудом, долго выбирались, наконец, выбрались. Всю одежду изодрали, почти голыми остались.
— Впереди ещё два препятствия предстоит нам преодолеть, — сказал Ак-кулун.
Ехали они, ехали, ещё одна гора возвышается перед ними. А дорога лежит только по этой горе. На ней росли колючие кустарники. Ак-кулун прыгнул с разбега, долетел до середины горы. Дальше они стали подниматься вверх с большим трудом. Поднимались, поднимались, наконец, поднялись до вершины. Когда они выбрались, тогда только увидели, что из их кожи всюду сочится кровь — все тело исцарапано колючими кустарниками.
35
Фрагмент героического сказания записан на магнитную ленту Верой Михайловной Чиспияковой в Абагуре (поселок входит в черту города Новокузнецка) со слов Василисы Ильиничны Чебучаковой, 1920 года рождения, образование 4 класса. А. И. Чудояков переписал сказку на бумагу и перевел на русский язык.
В. И. Чебучакова родилась в селе Сыркаши (по-шорски «Орвун»), расположенного на берегу верхнего течения Томи, в семье крестьянина Ильи Майтакова. В Абагуре она прожила 32 года среди абаларов (отцов). Майтаковы относятся к роду челей.
Эта запись является небольшим фрагментом известной и широко распространенной (30-е годы) в северной Шории романтической поэмы «Ко-стейке», к сожалению, ныне забытой. По-алтайски она называется «Козуйке» /Алтай батырлар, Горно-Алтайск, 1960/. По содержанию поэма относится к типу шорских поэм «Казыр-Тоо», «Алтын-Сом», «Алтын Тайчи» и «Алтын Танг», которые Александром Смердовым, сибирским поэтом, переводчиком и составителем сборника произведений шорского фольклора «Ай-Толай», изданного в Новосибирске в 1948 году, были названы поэмами о любви и верности. Публикуется впервые на русском языке