Книги эти в совокупности заключали в себе критику феодальных порядков и нравов с точки зрения демократии. Но хотя действие их было отодвинуто в прошлое, проницательные читатели без труда улавливали в этих исторических романах злободневные намеки на современность. В предисловии к позднейшему переизданию «Браво», написанном в 1833 году, Купер вспоминал: «Это произведение было написано главным образом в Париже, где было достаточно удобных случаев… наблюдать, как лицемеры и интриганы издеваются над справедливыми надеждами масс, злоупотребляя их доверием и используя плоды народной энергии в интересах себялюбцев и торгашей»[13]. Купер намекал прежде всего на исход Июльской революции 1830 года во Франции. Но вскоре ему предстояло убедиться в том, что сказанное им здесь о монархии «короля-лавочника» Луи-Филиппа было применимо и к его собственной стране. Свой разлад с Америкой Купер начинает ощущать еще за границей; он возвращается в США с мрачными предчувствиями. В письме художнику Данлэпу он признается: «Бесспорно одно — я разошелся с моею страной, — пропасть между нами огромна, — кто впереди, покажет время»[14]. Другому другу, скульптору Гриноу, он пишет, что возвращается домой, чтобы поближе присмотреться к Америке «и убедиться в том, будет ли у меня в остающейся мне жизни родина или нет»[15].
Непосредственным поводом к этому резкому перелому во взглядах и настроениях Купера послужила возмутившая его реакция значительной части американской прессы и общественных деятелей на его публицистические статьи, где он доказывал экономические преимущества демократического республиканского строя США по сравнению с французской монархией. К негодованию Купера, американские виги не только не поддержали его, но и высмеяли его аргументацию и взяли под сомнение его право выступать перед европейской публикой от лица США. Это было прологом новых и гораздо более драматических столкновений с общественным мнением буржуазной Америки, — в том числе гневного публицистического «Письма соотечественникам» (1834), сатиры «Моникины» (1835), целого ряда других более поздних произведений Купера. «Теперешняя политическая борьба в нашей стране представляет собой, по-видимому, конфликт между людьми и долларами»,[16]— восклицает он в письме Бедфорду Брауну (24 марта 1838 г.).
«Моникины» — «комико-серио-романтико-ироническая повесть»[17], как анонсировал ее Купер своим издателям еще в 1832 году, представляла собой свифтианскую сатиру, обличавшую и порядки Старого Света (в особенности Англии), и порядки США. Читатель легко узнавал в стране Низкопрыгии — США, а в соперничающей с ней Высокопрыгии — Англию. Населяющие их человечки — моникины[18] — различаются, в сущности, только длиною своих хвостов. Куцые обитатели Низкопрыгии гордятся своею бесхвостостью — мнимым залогом всеобщего равенства; граждане Высокопрыгии, напротив, кичатся своими длинными хвостами (намек на аристократические привилегии и титулы, сохраняющиеся в Англии). Впрочем, появляясь за границей, государственные мужи Низкопрыгии охотно прицепляют себе длиннейшие хвосты — именно так поступает посол Низкопрыгии, которому Купер дает выразительное имя Иуда Друг Народа. Политическая мудрость в Низкопрыгии определяется искусством головокружительных прыжков; в нем соревнуются с равным успехом представители обеих соперничающих партий. Конституция Низкопрыгии — предмет велеречивых восхвалений — представляет собой, по ядовитому определению Купера, не более как Великую Национальную Аллегорию. А общественная и экономическая жизнь этой страны характеризуется периодически наступающими Нравственными Затмениями: в период наибольшего процветания Низкопрыгии светило Морального Принципа, со всеми его спутниками — Истиной, Честностью, Бескорыстием и Патриотизмом, заслоняется Великим Денежным Интересом и скрывается в его тени. Конец затмения возвещается приближением фазы Несчастья и завершается вступлением в фазу Бедствий. Только тут нравственные истины проясняются снова…
Неутешительный прогноз будущего капиталистической Америки высказан Купером в аллегорическом романе-утопии «Кратер» (1848). Поселенцы, обосновавшиеся на необитаемом острове среди океанских просторов, создают процветающую колонию. Но хищнические страсти и раздоры постепенно подрывают ее благополучие. В конце романа колония погибает, разрушенная землетрясением. Автор подсказывал читателям аналогию между этой мрачной «робинзонадой» и историей США.
18
Это, придуманное Купером, сатирическое наименование строится на ассоциации и со словом «money» (деньги), и со словом «moncky» (мартышка), и со словом «mannikin» (человечек).