Tatiyana A. Lanina (Tamil Language Group, Faculty of Oriental Studies, Leningrad State University, 1965)
William Atkinson (1965)
Zenon Kosidovsky (1969)
Vladimir L. Levi (1973)
Juri G. Rudenko (1974)
Leo Tolstoy (1976)
Arthur Osborne(1979)
Jiddu Krishnamurti (1981)
2. Heartfelt gratitude for all who helped in the different stages of preparing this book:
A. The translation of the fourth English edition (1974) of “The Collected Works” (1984–1986):
Juri G. Rudenko
Eugene M. Globa
В. The preparation of the final manuscript version (1996–1998):
Members of Sri Ramanasramam:
V. S. Ramanan, President
V. S. Mani
Ramamani
J. Jayaraman
Dev Gogoi
T. V. Chandramouli
Experts on Bhagavan's teachings and the literature about Him:
Swami Nirvanananda Giri (Nadhia Sutara)
David Godman
Michael James
Experts on Tamil and other oriental languages:
Swami Shantananda Puri
Alexander M. Dubiansky (Institute of Asican and African Countries, Moscow State University)
Ramana devotees:
Graham Boyd
Zbigniew S. E. Buday
Krishna and Gulchehra Kehr
Alison Williams
Juri G. Rudenko
C. The acquisition and the mastering of the technical means for the manuscript's preparation (1997–1998):
A. Ramana, Founder-Director, AHAM
Gennady I. Novikov
Sergei S. Treivus
Vladimir Z. Krivchonok
D. Printing and publishing (1998):
Alexander V. Starynin
Boris L. Volkov
3. Tremendous personal gratitude is owed to those non-Ashramites who rendered material support for my stay and work at Sri Ramanasramam:
A. Ramana
Vladimir I. Tanklevsky (Smusin)
Roland M. Olson
4. Great gratitude is owed to those who gave constant friendly support, help and empathy. The preparation and publication of this book would have been impossible without these people:
Nadezhda V. Mogilever, my wife and friend
Vladimir I. Tanklevsky (Smusin), my friend
Oleg Mogilever
Предисловие к английскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши”
Махарши, Бхагаван Шри Рамана, происходил из семьи южноиндийских брахманов среднего достатка. Когда Он осознал Себя, истинное Я, Ему было только шестнадцать лет, Он ещё посещал школу, не занимался духовной практикой и ничего не знал о духовной философии. Для осознания Себя, своей истинной природы, обычно необходимо некоторое изучение теории, сопровождаемое длительной и ревностной практикой, часто длящейся всю жизнь, но в большинстве случаев так и не завершаемой. Как говорят Мудрецы (те, кто достиг Само-реализации), результат здесь зависит от степени духовной зрелости человека. Духовное продвижение сравнимо с паломничеством, а жизнь – с одним днём этого пути: достижение человеком цели или степень приближения к ней частично определяются энергией продвижения и частично расстоянием от места его пробуждения и начала пути до Цели. Только в редчайших случаях возможно, как это случилось с Махарши, сделать единственный шаг и достичь этой Цели.
Сказать, что Махарши осознал Себя, вовсе не означает, что Он понял некую новую доктрину или теорию или овладел каким-то высшим состоянием или чудесными силами. Это значит, что “Я”, которое понимает или не понимает доктрину, обладает или не обладает силами, осознано как тождественное Атману, всеобщему Я, или Духу. Махарши сам описал случившееся простым и образным языком.
«Это произошло приблизительно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, что было огромной переменой в моей жизни. Всё случилось совершенно неожиданно. Я сидел один в комнате на первом этаже дома моего дяди. Я редко болел и в этот день, как обычно, чувствовал себя хорошо, но вдруг сильный страх смерти овладел мной. Ничто в состоянии моего здоровья не служило тому причиной, и я не пытался объяснить это или найти причину страха. Я просто почувствовал, что “я собрался умереть”, и стал думать, что делать в этом случае. У меня не было мысли посоветоваться с доктором, моими старшими или друзьями; я чувствовал, что должен решить эту проблему сам, здесь и теперь.
Шок страха смерти заставил мой ум обратиться вовнутрь, и я мысленно сказал себе: “Сейчас пришла смерть, что это значит? Что есть то, что умирает? Это умирает тело”. И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жёстко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имитируя труп, чтобы возможно более реально провести исследование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, так что ни слово “я”, ни другое слово не было произнесено. «Ладно – мысленно сказал я себе, – это тело умерло. Оно будет отвезено, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело – это “Я”? Тело безмолвно и инертно, но я продолжаю чувствовать полную силу своей индивидуальности и даже слышать голос “Я” внутри себя, отдельно от него. Значит, “Я” – Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, превосходящий его, не может быть затронут смертью. Это означает, что “Я” – бессмертный Дух». Всё это не было тусклой мыслью, а вспыхнуло во мне ярко как живая Истина, которую я воспринял непосредственно, почти без участия мыслительного процесса. “Я” было чем-то очень реальным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом “Я”. С этого момента “Я”, или истинное Я, мощным очарованием сфокусировало на себе моё внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Себя, Атман, не утрачивается. Другие мысли могут приходить и уходить, как различные музыкальные тона, но “Я” остаётся словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешиваются все остальные тона[2]. Занято ли тело разговором, чтением или чем-нибудь ещё, я постоянно сосредоточен на Я. До этого кризиса я не имел ясного восприятия моего Я и сознательного влечения к НЕМУ. Я не чувствовал ощутимого или ясного интереса в НЕМ, а ещё менее — какой-либо наклонности к постоянному пребыванию в НЕМ».
2
Монотонность, присутствующая в индийских музыкальных произведениях, подобно нити, на которую нанизаны бусы, представляет Атман, пребывающий во всех формах бытия.