— Извините, я действительно мыслил категориями Абсолюта, — нехотя отступил Златков. — В последнее время… м-да… — Он замолчал, пожевал губами. — Со временем еще разбираться и разбираться. Но это отдельная тема. Я же сейчас увлекся проблемами иной глубины — исследованиями свойств тел седьмой степени, законов невозможных состояний и тому подобными вещами.
Ромашин заинтересованно глянул на обманчиво сонное лицо ученого, покачал головой.
— С удовольствием побеседовал бы с вами на эти темы, но, увы, некомпетентен. К стыду своему, я не знаю даже, что такое тело седьмой степени.
— Это термин из области непарадоксальной метрики вероятностных вселенных. Телом первой степени в ней является точка, второй — линия, третьей — поверхность… и так далее.
— Четвертой, соответственно, пространственная фигура трех измерений. А тела пятой, шестой и седьмой степени?
— Тело пятой степени — время. — Златков несколько оживился, хотя было видно, что думает он сразу о многих вещах, а не только о предмете разговора. — Ну, или, иными словами, это существование во времени тела как пространственной фигуры. Шестая степень — вечность, а точнее — существование самого времени.
— Что же тогда тело седьмой степени? Существование вечности?
— У тела седьмой степени нет названия, это символ, абсолют. Но меня весьма увлекла принципиальная непознаваемость этого «объекта». Кстати, древние индийцы догадывались о подобных вещах. Помните тексты Атхарвавед? Термин Махакала?[14] Так вот их Махакала и есть тело седьмой степени.
Ромашин задумался, машинально допивая кофе. Златков отставил чашку, откинулся в шезлонге, закинул ногу за ногу и обхватил колено длинными нервными пальцами.
— Кажется, я вас понимаю, — заговорил комиссар. — Чисто в эмоциональном плане. Любые проблемы добавляют интереса к жизни, а подобного рода… — он пошевелил пальцами, — это как перец в пище для любителей острого. И все же не могли бы вы привести наглядный пример?
— Пример чего?
— Приложения теории к реальному положению вещей.
— Пожалуйста. Одним из следствий этой теории является лемма, что все наше трехмерное пространство есть лишь мгновение во времени.
Ромашин хмыкнул:
— Простите, не улавливаю.
— И не надо, — покривил губы Златков. — Специфика науки в том и состоит, что ее мало кто понимает, даже сами профессионалы-разработчики.
У Ромашина дрогнули губы, но он сдержал улыбку.
— Где-то я прочитал очень точную поэтическую оценку Эйнштейна. «Перед Эйнштейна мудростью и скрипкой почтенно головы склоним, хотя понятен он всего двоим: себе и временами — Богу».
Златков как бы очнулся, с удивлением обнаружив себя сидящим в шезлонге напротив комиссара, стал суховато-деловым и энергичным.
— Игнат, я многое передумал, пока выздоравливал. Лежачий образ жизни, знаете ли, способствует размышлениям. И я вдруг понял одну простую вещь. Наш Ствол, по сути своей, стал КЗ! «Коротким замыканием» Вселенной. Его воздействие на Древо Времен вовсе не безобидно, это ЧП вселенского масштаба! Ибо он изменил в с е Ветви, которые пересек и соединил. Наша Метавселенная едва не свернулась, и последствия обратной временной волны еще долго будут сказываться на ее развитии. Во всяком случае, все звезды видимой области Метагалактики изменили спектры излучений. Даже Солнце, хотя и не столь заметно.
Ромашин остался спокойно-задумчивым.
— Допустим. Что из этого следует?
— Ствол надо уничтожить!
Комиссар с изумлением вгляделся в сосредоточенное лицо гостя.
— Вы с ума сошли! Именно этого и хотели добиться «хронохирурги».
— А кто нам доказал, что они не правы? — тихо проговорил Златков.
У Ромашина мелькнула мысль, что ученый запрограммирован глубже, чем они до сих пор представляли, и вся его «волевая борьба с программой» на самом деле — хитрый запрограммированный ход «хирургов».
— Те, Кто Следит…
— Они не доказывали. Они просто советовали, что надо делать, по их мнению, а мы слепо следовали этим советам.
— Вы дьявол, Атанас! Вы все время напрягаете меня и заставляете менять точку зрения. Я даже начинаю сомневаться, что вы на нашей стороне.
— На вашей, — улыбнулся Златков. — Да и на дьявола я похож мало. Дьявол тот, кто затеял все это со Стволом.
14