В середине III тыс. до н. э. юг Месопотамии подчинили себе аккадские племена. В отличие от шумеров, чей язык не имеет аналогов в современном мире, народ завоевателей говорил на языке семитской группы (в нее также входят, например, арабский и еврейский языки). Аккадцы дали местным божествам семитские имена, но, кроме того, принесли с собой и собственных богов, которые вошли в шумерский пантеон на правах второстепенных. Так, бог мудрости Энки получил имя Эа, бог солнца Уту стал Шамашем, а богиня войны и любви Инанна стала называться Иштар.
Во II тыс. до н. э. на карте Месопотамии появились новые игроки — амореи и ассирийцы. Пока Вавилон и Ниневия были небольшими городами, их боги-покровители, Мардук и Ашшур, играли незначительную роль в шумеро-аккадском пантеоне. Однако, когда сперва Вавилон, а потом и Ниневия сделались величайшими городами во всей Месопотамии, Мардук и Ашшур стали величайшими богами страны. Жрецы Вавилона и Ассирии успешно переписали легенды, сделав Мардука (в Вавилоне) и Ашшура (в Ассирии) главными героями мифа о сотворении мира.
Обращаясь к шумерской мифологии, важно подчеркнуть, что большая часть сохранившихся текстов дошла до нас уже на аккадском языке, в более поздних версиях, зачастую переписанных под доминирующего бога народа-завоевателя. В этой книге автор приводит шумерские имена богов, указывая в скобках их аккадские названия.
Большую роль в формировании мировоззрения любого народа играют географическое положение страны и климат.
Шумеры населяли южную часть современного Ирака, однако культура этого народа распространилась далеко на северо-запад. Эту территорию, лежащую между двумя реками — Тигром и Евфратом, — принято называть Двуречьем, или, по-древнегречески, Месопотамией («Междуречьем»), а в более широком смысле — Плодородным полумесяцем, который включает в себя также территории юго-восточной Турции, юго-западной части Ирана, Иордании, Леванта и Северного Египта.
Границы Месопотамии на севере проходили вдоль Армянского нагорья, на юге простирались до Персидского залива, на западе — до Сирийско-Месопотамской степи, а на востоке — до Иранского нагорья.
Природные условия на севере и на юге Месопотамии разительно отличались. В древности на севере региона зимой нерегулярно выпадал снег, весной и летом — дожди. Южная же часть, заболоченная в низовьях Тигра и Евфрата, всегда отличалась жарким климатом, делающим невозможным земледелие без искусственного орошения — ирригации.
Шумеры додумались выкопать целую сеть канав по обеим берегам реки и отвести через них воду к каждому полю. Каналы тянулись на многие километры, что позволяло орошать даже поля, далекие от реки. Берега каналов поднимали с помощью дамб, оберегающих от наводнений. Если за дамбами не следили или наводнения оказывались слишком мощными, вода разрушала сооружения и затопляла поля. Но такое происходило редко. Самым регулярным водоснабжение было в нижнем течении Евфрата, и именно здесь расцвела цивилизация шумеров.
Происхождение шумеров остается неизвестным до сих пор. Термин «шумер» был введен востоковедом Юлиусом Оппертом в середине XIX века. Сами шумеры называли себя sag-gig-ga, или «черноголовые».
Шумерский мужчина, инкрустация, ок. 2600–2500 гг. до н. э.
Metropolitan Museum of Art.
Были ли они представителями древнейшего населения Месопотамии или же пришли из какой-либо другой страны? И если верно последнее, то откуда и когда?
Существует несколько гипотез. Шумеры могли прийти с востока, со стороны гор Загроса или Иранского нагорья. Однако ряд исследователей, основываясь на антропологических признаках, предполагают, что шумеры могли быть коренными жителями Двуречья.
Тексты начала II тыс. до н. э. называют в качестве места зарождения жизни остров Дильмун[1] (совр. Бахрейн), с ним связаны и шумерские представления о бессмертии:
1
Шумеры называли остров Дильмун страной изобилия, райским местом, в III–I тыс. до н. э. он играл большую роль в экономике и политике региона. Впервые о том, что остров Дильмун из шумерской мифологии — это Бахрейн, заговорил Юлиус Опперт в 1880 году; с его мнением согласны большинство ученых.
2
«Истребление моих человеков…» Отрывки из сказания о потопе, строки 254–261 // От начала начал. Антология шумерской поэзии. СПб., 1997. С. 295–297. Перевод В. К. Афанасьевой.