В середине XV в. устье Невы принадлежало богатому новгородцу Тимофею Грузову, а деревни выше по течению Невы, в том числе и устье реки Охты, — Олферию Ивановичу Офанасову. Оба являлись дальними родственниками — их общим предком был новгородский посадник Федор Тимофеевич (1385–1421).
Любопытна грамота, отправленная магистром Нарвы Ревельскому магистрату, от 2 июля 1426 г. Там упомянуто об иске «русского Савы с Васильева острова, живущего на Неве», к ливонцу Курту Баренховету. Ливонец взял у Савы серебро, но не отдал ему оговоренного количества соли, а бежал из Нарвы[71].
Это первое упоминание о Васильевском острове на территории нынешнего Санкт-Петербурга. Кто был Василием, в честь которого назвали остров, неизвестно, но, в любом случае, он был русским.
Иван III отнял владения у большинства богатых новгородцев и уже к 1489 г. «волость на реке Неве у моря» была пожалована какому-то «Одинцу сотоварищи», а две деревни Олферия переданы какому-то служилому князю Андрею Александровичу.
К 1500 г. сельцо недалеко от впадения Охты в Неву состояло из 18 дворов. Как писал П.Е. Сорокин: «Только четыре двора в нем населяли пашенные люди, занимавшиеся земледелием. Этобыли: “Сменко, да Фед-ко Офонасовы, Ивашко да Родионко Демеховы, Федко Дмитров, сын его Ондреянко, Семен Васильев…” Они сеяли “ржи двенадцать коробей”.
План-схема расположения поселений XV–XVI вв. на Кулзенском мысу по берегам рек Невы и Охты
Сенокосы жителей сельца находились на значительном удалении — “на море на острову на Сундую”, где на четырех обжах земли[72] скашивали “двесте копен” сена. Но основную часть жителей сельца составляли по-земщики — непашенные люди, занимавшие 14 дворов. Все они также носили русские имена: Бориско Палкин, Петрок Лукьянов, Степанко Юркин, Федка Микулин, Ивашко Обросимов, Палка Плешаков, Грихно Филипов, Матвейко Петров, Михаил Белава, Дмитров сын, Грихно Кузьмин, Ивашко Лукин, да Ивашко Фомин, Оверкейко Родивонов, Васюк Нестеров, Федко Костков. Жители сельца платили земельный налог — “позем”, составлявший три гривны, и еще одну гривну ключнику»[73].
Прошу прощения за длинную цитату, но из нее более чем очевидно, люди какой национальности проживали в то время «на брегах Невы». Что же касается ижоры и других соседей русских, то они к середине XV века почти поголовно приняли православие и сильно обрусели.
К началу 20-х гг. XVI в. в устье Охты уже находился какой-то русский торговый городок. В донесении Выборгского губернатора Ролова Матсона тогдашнему шведско-датскому королю Христиану II от 21 января 1521 г. имеются сведения о нападении морских разбойников на русский торговый город Ниен.
В нем сообщалось следующее: «…вблизи России явился корабль с несколькими яхтами к одному городу, называемому Ниэном, который они (морские разбойники) ограбили и сожгли; и взяли у русских все, что им попалось под руку. И прибыло несколько человек, подданных Вашего Величества, живущих в Выборгской губернии, в море на островах, и жаловались мне, что они взяли и разграбили у них суда и имущество, которое эти бедные люди имели при себе, когда плыли в Ниэн и из Ниэна за припасами; и выбросили несколько человек за борт, а потом пустили по ветру суда этих бедняков. Узнав об этом, снарядил я свои яхты, и посадил на них людей Вашего Величества. Они вступили в бой с двумя лодками, отнятыми у русских и у других купцов. На судах было найдено много добра, имущество, захваченное ими у подданных Вашего Величества, рожь, соль и прочее, купленное ими для своего продовольствия. На судах было 14 человек, которые и производили этот разбой. Они теперь содержатся здесь у меня с судами и с имуществом. Кроме того здесь находится посол Великого князя (Василия Ивановича) и требует, чтобы я возвратил русским их собственность, найденную на судах и похищенную у них неприятелем. Люди же Вашей милости шли на смерть, чтобы отбить у неприятелей упомянутое имущество…»[74]
Возможно, этот город назывался Венчище. В этом названии отразилось воспоминание о разрушенной шведской крепости Ландскорона (Венец края). Сто лет, с 1500 г. по 1600 г., основными землевладельцами этой территории были четыре поколения московских помещиков — детей боярских Хорошевых. Имя землевладельцев запечатлено в финском названии охтенского мыса — Хорованиеми.
Во второй половине XVI в. началось запустение приневских земель, ставшее следствием войн, опричных грабежей, наводнений, неурожаев и непомерных податей, что было засвидетельствовано в специальных Обыскных книгах. В книге, составленной в 1573 г., говорилось, чтово владениях («боярщине») Ивана Хорошева в устье Охты многие земли запустели, и причин тому было много: в 1566 г. — «от государевых пода, тей», в 1567–1568 гг. — «от свейских немец от войны», в 1570 г. — «от опричного правежу Темеша Бастанова».