Кастильский изгнанник со своей дружиной осуществлял над эмиратом Бени-Худов настоящий «протекторат», о котором издревле мечтали короли Наварры и Кастилии и графы Барселоны. О том, что Сид не забывал об интересах Кастилии в чужих землях, а не просто был наемником (как иные утверждают сегодня), свидетельствует авантюра императора Альфонса в замке Руэда. Она продемонстрировала, как внимательно изгнанник всегда относился к интересам императора.
3. Неудавшееся примирение
Предательство в Руэде
Руэда была владением эмиров Сарагосы в тридцати пяти километрах от столицы, в орошаемой долине реки Халон. Здесь на отвесном холме и поныне возвышаются руины замка, защищенного высокими обрывами и двойным рядом стен, спускающихся до самой поймы. Поскольку эта крепость была хорошо защищенной, Бени-Худы не раз использовали ее как убежище, когда в городе они не чувствовали себя в безопасности. Уже несколько лет в этом замке томился бывший эмир Лериды Музаффар, дядя Мутамина, ставший, как мы уже говорили, жертвой таких же амбиций брата, какие привели бывшего короля Гарсию к заточению в замке Луна.
Вскоре после смерти Муктадира каид Руэды Абульфалак, сговорившись со своим царственным узником, восстал против племянника последнего, эмира Мутамина, и стал настоятельно просить императора Альфонса прийти на помощь восставшим. Император счел это удачным поводом для возобновления вмешательства Кастилии в сарагосские дела, которое он было прекратил и которое собственными силами осуществлял Сид, и поспешил отправить в Руэду многочисленное войско, куда входило много сановников королевства, под командованием двух полководцев родом из кастильских земель на Эбро, граничащих с Сарагосским эмиратом: одним из них был инфант Рамиро Наваррский, двоюродный брат Альфонса и сеньор Ка-лаорры со времен царствования своего брата Санчо Гарсии Пеньяленского, вторым — знакомый нам Гонсало Сальвадорес, граф Буребы и Старой Кастилии, за свою прославленную храбрость получивший прозвище «Четыре Руки».
Подготовка похода завершилась летом 1082 г. Пятого сентября того же года граф Гонсало Сальвадорес приехал в обитель Онья, чтобы попрощаться с этим монастырем, который он особо чтил, и оставить по обычаю того времени свое завещание in procinctu:25 «Готовясь к смерти, я, граф Гонсало, получивший от своего государя повеление идти на войну с маврами, передаю Богу и монастырю Онья, где покоятся мои предки, дабы память обо мне сохранилась здесь на века, поселения Андино, Вильядевео, Паласуэлос… и то, чем владею в Эрмосилье и Бусто… Все это я передаю независимо от того, вернусь с войны живым или нет. Если умру среди мавров, да приимет мою душу Христос, а тело пусть привезут в Онью и похоронят с моими праотцами, пожертвовав на алтарь шестьсот метикалей,26 трех из моих лучших коней и двух мулиц и мой гардероб с двумя бриалями27 из сиглатона,28 тремя пурпурными мантиями и двумя серебряными сосудами. Если же я умру там и мои вассалы не перевезут меня сюда, да будет всякий из них опозорен как предатель, убивший своего сеньора, ибо я сделал их богачами и магнатами».
Кастильские воины спустились по долине Эбро и, прибыв в Руэду, договорились с Музаффаром отправить гонца к самому императору, чтобы просить его лично явиться сюда; тот согласился и прибыл в замок со своим войском, но пробыл здесь всего несколько дней.
Таким образом, восстание против Мутамина получило поддержку, когда бывший эмир Музаффар неожиданно скончался. Когда представитель царствующего дома, наличие которого оправдывало бы мятеж, умер, каид Абуль-фалак понял, что его дело обречено на неудачу, и несомненно уже думал лишь о том, как вернуть милость Мутамина. Ради этого он решил нанести коварный удар, который бы получил широкий резонанс. Заявив инфанту Рамиро, что, коль скоро Музаффар умер, он желает передать замок Руэда императору, Абульфалак сам отправился с визитом к монарху, чтобы просить его лично принять крепость во владение. Альфонс дал себя убедить и явился со своим войском под стены Руэды. Но он не направился в замок первым — впереди пошли несколько его рикос омбрес, и когда они переступили порог, на них изнутри напали мавры и обрушили целый град камней сверху. Это произошло 6 января 1083 г. Тогда погибли инфант Рамиро, граф Гонсало Сальвадорес и многие другие магнаты. Но главная цель, ради которой каид Абульфалак пошел на предательство, достигнута не была — император в ловушку не попал.
Сид рядом с Альфонсом
Исполненный скорби, Альфонс вернулся к себе в лагерь, не имея возможности отомстить.
Тем временем Родриго, находившийся в Туделе, услышав весть о столь прискорбном событии, поспешил со своими рыцарями к императору. Это был удобный случай вернуться из изгнания: если изгнанник приходит с войском на помощь королю и тот принимает его службу, король должен отменить ссылку и вернуть изгнаннику свое расположение. И Альфонс на самом деле, оправдав надежды Кампеадора, принял его с большим почетом и велел возвращаться вместе с ним в Кастилию.
Рядом со своим королем Сид начал долгожданный путь на родину, отказавшись от завидного положения, которое имел при дворе Мутамина. Но едва у императора прошел всплеск эмоций, вызванный катастрофой и приездом изгнанника, Альфонс вновь вернулся к прежним завистливым козням и уже подумывал, как бы снова отделаться от Кампеадора. Тот, ясно поняв, в каком сложном положении оказался, вынужден был отказаться от мысли вернуться в Кастилию и расстался с монархом.
И императорское войско, больше напоминавшее похоронную процессию, на его глазах удалилось. Ведь кастильцы выкупили у мавров тела предательски убитых рыцарей. Из завещания Гонсало Сальвадореса мы знаем, что возвращение останков сеньора на родину было священной обязанностью всякого вассала; поэтому «верные» каждого из магнатов, погибших в Руэде, положили тело своего сеньора в гроб, который прикрепили на вьючного осла, чтобы похоронить в монастыре, который сеньор предпочитал при жизни: граф Гонсало Сальвадорес был согласно его последней воле отвезен в Онью, и вместе с ним погребли других его родственников и друзей, павших в тот злополучный день. Инфант Рамиро был похоронен в церкви Санта-Мария-де-Нахера, которую выстроил его отец, король Гарсия Наваррский; он оставил малолетнего сына, который годы спустя женится на одной из дочерей Кампеадора.
4. Сид возвращается в Сарагосу
Нападение на Морелью
Сид вернулся в Сарагосу, и Мутамин поспешил снова принять его. Упомянем попутно, что Химена не сопровождала мужа, потому что 13 августа 1083 г. находилась в Овьедо и вместе с братом, графом Астурийским, проиграла дело, которое оба возбудили против епископа Овьед-ского и приговор по которому был вынесен в присутствии короля Альфонса.
Теперь надо рассказать, как Кампеадор действовал в Леванте. Сначала он выступил из Сарагосы вместе с Мутамином, и оба устроили налет на земли арагонского короля, где грабили, похищали добро и захватывали людей, а через пять дней вернулись в замок Монсон, причем король Санчо Рамирес не посмел дать им отпор. Но северной границы Сарагосы Сид в основном не пересекал, так что король Арагона смог в феврале и апреле 1083 г. отбить Агуэро и Граус, а в апреле-мае 1084 г. — Аргедас и Сека-стилью. Положение протектора указывало Кампеадору, что естественная сфера для приложения его сил — земля Лериды, где царствует аль-Хаджиб, брат и враг Мутамина.
Родриго провел немало грабительских рейдов и налетов на эмират аль-Хаджиба, особенно зверствуя в том районе, который он мог считать наиболее защищенным, — в горах Морельи, территории высокогорной и на редкость непроходимой, путь по которой был очень трудным из-за обилия скалистых мест и оврагов, густо заросших сосновыми лесами, падубом и кустами можжевельника. Здесь не осталось дома, который бы Сид не разрушил, стада и имущества, которых бы он не захватил.
27
Бриаль (brial) — камзол, длинная верхняя одежда; возможно, аналог французского блио. — Примеч. ред.
28
Сиглатон (сiglaton, сiclaton) — вид шелковой ткани, обычно шитой золотом. — Примеч. ред.