Догадывался ли Рейли о том, куда его на самом деле везут? Скорее всего, нет. Поездки на прогулки бывали и раньше — и тоже вечером.
Сценарий поездки чекисты обговорили заранее. Ехали примерно 30–40 минут. Оживленно разговаривали. В своем рапорте Григорий Федулеев отмечает, что потом, «как было условлено», шофер «продемонстрировал поломку машины». Машина остановилась (якобы заглох мотор), шофер сказал, что им придется простоять 5—10 минут. Федулеев предложил Рейли прогуляться. Тот согласился. Пошли гулять. Прогулка заняла считаные минуты.
Федулеев хладнокровно описал, как проходила казнь Сиднея Рейли. «Вышедши из машины, — докладывал чекист, — я шёл по правую, а Ибрагим по левую сторону № 73, т. Сыроежкин шёл с правой стороны шагах в 10 от нас. Отойдя от машины шагов на 30–40 Ибрагим, отстав от нас произвёл выстрел в № 73 каковой глубоко вздохнув повалился, не издав крика; ввиду того что пульс ещё бился т. Сыроежкин произвёл выстрел ему в грудь. Подождав ещё немного, минут 10–15 когда окончательно перестал биться пульс внесли его в машину и поехали прямо в санчасть где уже ждали т. Кушнер[118] и фотограф».
Итак, смертный приговор, вынесенный Сиднею Рейли 8 декабря 1918 года, был приведен в исполнение 5 ноября 1925 года в Сокольниках. По крайней мере, по официальной версии. Рейли попросту пристрелили в лесу, причем в спину.
Поездка в Сокольники, история с якобы заглохшей машиной и расстрелом британского агента в лесу позже породила сомнения у некоторых исследователей биографии Рейли. Они даже задались вопросом — уж не является ли она очередной фальсификацией ОГПУ, как в случаях «убийства Рейли» на советско-финской границе или «ареста и расстрела» «предателя» Тойво Вяха? Ведь расстрелять Рейли могли и на Лубянке, причем так, что он бы и не догадался о том, что его ждет. Зачем для этого его нужно было вывозить в лес?
«Рейли не хотели травмировать, уже отношения какие-то с ним сложились. Вести его в подвал — он поймет все. А он ведь надеялся», — объяснял в одном из интервью Теодор Гладков. «Как это ни парадоксально, но к нему в каком-то смысле проявили гуманность, — полагал и чекист Борис Гудзь. — Все было сделано так, что он был расстрелян внезапно». Возможно, что какие-то «нотки гуманности» в процедуре казни Рейли действительно были, но все-таки, наверное, чекисты руководствовались не ими. Вероятно, они опасались, что информация о его расстреле просочится за границу. И чем больше людей было бы вовлечено в подготовку к исполнению приговора (надзиратели, охрана, врачи и др.), тем больше им казалась такая возможность.
Заявление Рейли на имя Дзержинского о готовности дать показания.
30 октября 1925 г.
Поэтому они решили перестраховаться и все сделать фактически без подготовки. Не удивительно, что даже в рапорте Федулеев называет Рейли исключительно как «№ 73».
С расстрелом Рейли эти предосторожности не закончились. Положив тело Рейли в машину, чекисты поехали в санчасть ОГПУ. «Подъехав к санчасти мы вчетвером, — писал Федулеев, — я, Дукис, Ибрагим и санитар — внесли № 73 в указанное т. Кушнером помещение (санитару сказали, что этого человека задавило трамваем, да и лица не было видно т. к. голова была в мешке) и положили на прозекторский стол затем приступили к съемке. Сняли в шинели по пояс затем голого по пояс, так чтобы были видны раны и голого во весь рост. После этого положили его в мешок и снесли в морг при санчасти где положили в гроб и разошлись по домам. Всю операцию закончили в 11 часов вечера 5. XI — 25 г.».
Все-таки они недоработали в плане конспирации. Трудно поверить, что санитар был настолько глуп, что не мог бы отличить человека, попавшего под трамвай, от погибшего в результате полученных огнестрельных ранений. Или к началу фотосъемки его уже выгнали из прозекторской? Тем более что на фотографиях лежащий на столе человек запечатлен уже без мешка на голове.
В морге мертвый британский агент пролежал еще четыре дня. 9 ноября Григорий Федулеев направил новый рапорт на имя Владимира Стырне: «Довожу до Вашего сведения, что согласно полученному от Вас распоряжению № 73 был взят из морга санчасти ОГПУ тов. Дукисом в 8 1/2 вечера 9/ХI-25 г. и перевезен в приготовленную яму-могилу во дворе прогулок внутр, тюрьмы ОГПУ, положен был так, как он был в мешке, так что закапывавшие его 3 красноармейца лица не видели, вся эта операция кончилась в 10–10 1/2 вечера 9/ХI-25 г.».
118