— Да-да, я понимаю. Но наш народ нуждается в охранении. Да и эти люди с ножницами в аэропорту не слишком образованные. Так уж получилось.
— Уж коль мы коснулись этой темы, могу сказать вам, что центральный почтамт Валетты после некоторых трений милостиво разрешил мне получить бандероль с книгой стихов Томаса Кэмпиона[13], редкое и довольно ценное издание. Мне сказали на почтамте, что они, наконец, выяснили, что Томас Кэмпион был великим английским мучеником за веру, так что все в порядке.
— Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
— Нет, не хорошо. Великомучеником был Эдмунд[14], а не Томас. А Томас сочинял довольно неприличные песенки. Ничего особенного, но некоторые довольно эротичны.
Он кивал и кивал, не выражая неудовольствия. Я лишь подтверждал его убежденность в моей безбожности и испорченности. Сам же он ничуть не стыдился своего невежества по части английских великомучеников.
— Ну что ж, это любопытно, но нас сейчас заботит иное. — Он был прав, исповедники в отличие от писателей стараются не тратить лишних слов и избегают лирических отступлений. — И, конечно, еще раз, с днем рождения вас и многих счастливых лет.
Улыбаясь, он выпил за мое здоровье. Я рассеянно сделал то же.
— Монсиньор О'Шонесси говорит, что в каком-то интервью или беседе вы говорили, что никаких сомнений в чуде нет. Что вы видели его своими глазами. Итак, я предлагаю вам любую помощь с тем, чтобы вы записали, чтобы сделали небольшое…
— Письменное показание?
Он поиграл пальцами. — Ваше мастерство. Канонизация. Чудо. Обычное дело. Ваш Томас Мор, человек на все времена. Жанна Д'Арк.
— Каким образом вы можете мне помочь? У меня есть перо и бумага, какая-никакая, но память. А-а, я, кажется, понял, что имеется в виду. Я не должен откладывать это на потом. Меня нужно подгонять. Канонизация — дело неотложное.
— Нет, нет, нет, нет, торопиться не надо.
Я улыбнулся ему, довольно мрачно, как успел заметить, глядя в зеркало над стойкой бара, настоящий антик с рекламой виски “Салливэн”.
— Итак, я, не верующий в святость, буду участвовать в создании очередного святого. Очень пикантно. Причудливо, как вы сами изволили выразиться.
— Речь идет только о констатации факта. Вам даже нет необходимости называть это чудом. Важно лишь, чтобы вы сказали, что видели нечто, что не может быть объяснено обычным путем.
Похоже было, что ему уже стала надоедать его миссия, но внезапно в его насмешливых карих глазах мелькнула искра профессиональной озабоченности.
— Однако, чудо — единственное слово, для описания того, что видишь и не можешь объяснить ничем кроме, кроме…
— Вмешательства некоей силы неизвестной науке и здравому смыслу?
— Да, да, вы ведь признаете это?
— Не вполне. Когда-то весь мир был чудом. Потом всему стали находиться объяснения. Со временем все будет объяснено. Это — вопрос времени.
— Но это… Это ведь случилось в какой-то больнице, не так ли? И врачи уже отчаялись в борьбе за жизнь этого, ну не важно кого именно. Так?
— Это случилось давно, — ответил я. — Я не уверен, что вы поймете, ваше преосвященство, но у писателей есть обыкновение путать действительно происшедшее с плодом своего воображения. Поэтому, люди моей несчастной профессии не отличаются искренней верой и благочестивостью. Мы ведь зарабатываем на жизнь враньем. Мы, поэтому, легко верим чужим выдумкам, но ведь это не имеет ничего общего с религиозной верой. — Я замолк, снова почувствовав дрожь в голосе при этом слове.
— А-ах, — он вздохнул, — но ведь найдутся и другие свидетели, кроме вас. Люди, которые не зарабатывают на жизнь враньем.
Простое, как эхо, повторение моих слов в его устах звучало как легкомысленный грех. — Если вы сумеете найти других свидетелей, будет еще лучше. Лучше всего, если это будут люди суровые и не заинтересованные в канонизации. Что называется, адвокаты дьявола.
Это, тоже, звучало ужасно.
— Свидетели? — отозвался я. Но, боже, это было так давно. Я, правда, думаю, что вам лучше обратиться к старухе крестьянке в черном платье.
— Спешить не надо, — он допил содержимое своего стакана и поднялся. Я тоже. — Вас никто не принуждает. Вам лишь предлагается рассмотреть такую возможность, по крайней мере, рассмотреть. И все.
Он указал своим архиепископским перстнем на мою фотогалерею с знаменитостями на стене.
— Его на этих снимках нет, — заметил он. Видимо, изучал их, как школьник, на бегу, перед классом, пока не успел войти учитель, выискивая среди безбожных художников и актрис улыбающегося Христа в обнимку с Вольтером.
13
Томас Кэмпион (иногда
14
Святой Эдмунд Кэмпион, SJ (24 января 1540 — 1 декабря 1581) был английский Римско-католической мученик и иезуитский священник. При проведении тайных служений в официальной протестантской Англии Кэмпион был арестован. Обвиненный в государственной измене, он был повешен и четвертован. Отец Кэмпион был причислен к лику блаженных Папой Львом XIII в 1886 году и канонизирован в 1970 году Папой Павлом VI в качестве одного из Сорока мучеников Англии и Уэльса. Его праздник отмечается 1 декабря.