Когда она вышла из комы, то увидела склонившуюся над ее кроватью сиделку. Ей сказали, что она была без сознания примерно с полчаса. На следующий день, примерно через пятнадцать часов, когда она почувствовала себя лучше, она сказала сиделке о некомпетентном и "истеричном" поведении врача во время ее комы. Сиделка решительно отвергла эту критику, будучи убежденной, что в это время пациентка была совершенно без сознания и потому ничего не могла знать об этой сцене. Только когда женщина описала этот эпизод во всех подробностях, сиделка была вынуждена признать, что пациентка восприняла события именно так, как они происходили в реальности.
Можно высказать предположение, что это было всего-навсего психогенное "сумеречное" состояние, в котором "отколовшаяся" часть сознания по-прежнему продолжала функционировать. Однако, пациентка никогда не была истеричкой и у нее действительно был сердечный коллапс, за которым последовал вызванный церебральной анемией обморок, на что указывали все внешние и явно тревожные симптомы. Она действительно была в коме и у нее должно было быть полное "отключение" психики, стало быть, она была неспособна к наблюдению и здравым суждениям. И вот что примечательно: это не было непосредственное восприятие ситуации посредством косвенного или бессознательного наблюдения, она видела всю ситуацию сверху, словно, как она выразилась, "мои глаза были на потолке".
Действительно, нелегко объяснить, каким образом в состоянии полного коллапса могут происходить и остаться в памяти столь необычно интенсивные психические процессы, и каким образом пациентка могла воспринимать реальные события со всеми подробностями, если у нее были закрыты глаза. От столь явной церебральной анемии следовало бы ожидать полного блокирования чрезвычайно сложных психических процессов такого рода.
26-го февраля, 1927 г., на заседании Королевского Медицинского Общества, сэр Оклэнд Геддес (Geddes) привел очень похожий случай, с той лишь разницей, что ЭСВ было гораздо более ярко выраженным. Во время состояния коллапса пациент отметил "отрыв" целостного сознания от сознания плотского и постепенный распад последнего на компоненты. Другое сознание обладало вполне надежным ЭСВ.[164]
Эти события показывают, что в обморочных состояниях, в которых по всем человеческим стандартам в обязательном порядке должна временно прекращаться деятельность сознания и чувственного восприятия, по-прежнему продолжают существовать воспроизводимые идеи, ощущения и способность к суждению. Сопровождающие это состояние левитация, изменение угла зрения, утрата слуха и общего ощущения тела указывают на смещение сознания, его своеобразное "отделение" от тела или от коры головного мозга, которая считается местом обитания феноменов сознания. Если это предположение верно, то мы должны задаться вопросом, не существует ли в нас, наряду с корой головного мозга, какой-нибудь другой нервной основы, способной к мышлению и восприятию, или же психические процессы, происходящие во время потери сознания, являются синхронистическими феноменами, то есть событиями, причинно не связанными с органическими процессами. От этой последней возможности нельзя просто так отмахнуться, принимая во внимание существование ЭСВ, то есть независимого от пространства и времени восприятия, которое не может быть объяснено как процесс в биологическом слое. Там, где с самого начала нельзя говорить о чувственном восприятии, вряд ли можно говорить о чем-то другом, кроме синхронистичности. Но там, где существуют пространственные и временные условия, которые делают сознательное восприятие возможным в принципе, а отключенной является только деятельность сознания или кортикальная функция, и где, как в нашем примере, тем не менее имеют место феномены сознания типа восприятия и суждения, тогда вопрос о существовании нервной основы вполне может стоять на повестке дня. Практически аксиомой является мнение, что сознательные процессы связаны с корой головного мозга, и что нижние центры содержат в себе только рефлекторные цепи, которые сами по себе являются бессознательными. Это особенно верно по отношению к симпатической нервной системе. Поэтому насекомые, у которых вообще нет спинномозговой нервной системы, а есть только двойная цепь нервных узлов, считаются рефлекторными автоматами.
164
Сравни с докладом G.N.V.Tyrrell в The Personality of Man, pp. 197f. Там, на стр. 199f, приводится еще один случай такого рода.