Рэнсом К. Фэрн отвернулся от окна. У него на лице непостижимым образом уживались черты юности и старости. Лицо не сохранило никаких следов постепенного старения, никакого намека на то, что этому человеку было когда-то тридцать, сорок или пятьдесят. Оно сохранило лишь черты подростка и приметы шестидесятилетнего старика. Словно бы на семнадцатилетнего юнца налетел какой-то горячий вихрь и мгновенно обесцветил, засушил его.
Фэрн прочитывал по две книги в день. Говорят, что Аристотель был последним человеком, который знал современную ему культуру в полном объеме. Рэнсом К. Фэрн всерьез попытался сравняться с Аристотелем. Правда, ему было далеко до Аристотеля в умении открывать взаимосвязи и законы в том, что он знал.
Интеллектуальная гора родила философскую мышь - скорее мышонка-недоноска. Вот как Фэрн излагал свою философию в самых простых, житейских понятиях:
- Подходите вы к человеку и спрашиваете: «Как делишки, Джо?» А он отвечает: «Прекрасно, прекрасно - лучше некуда». А вы глядите ему в глаза и смекаете, что хуже некуда. Если докопаться до самой сути, то все живут черт знает как, все до одного, поняли? А подлость в том, что ничего с этим не поделаешь.
Эта философия его не огорчала. Она не нагоняла на него тоску.
Он сделался бессердечным и всегда был начеку.
А в делах это было очень полезно - Фэрн автоматически исходил из того, что другой только хорохорится, а на самом деле просто слабак и жизнь ему не мила.
Случалось, что люди с крепкими нервами усмехались, слушая его «реплики в сторону».
Его положение - работа на Ноэля Константа, а потом на Малаки - вполне располагало к горькой иронии - потому что он был выше, чем Констант-рёге и Констант-fils, во всех отношениях, кроме одного, но это единственное и было поистине решающим. Оба Константа - невежественные, вульгарные, беспардонные - были счастливчиками, им сказочно, неимоверно везло.
По крайней мере до сих пор.
Малаки Констант все еще никак не мог осознать, что счастье изменило ему - окончательно и бесповоротно. Ему еще предстояло это осознать, несмотря на то что Фэрн по телефону сообщил ему жуткие новости.
- Ишь ты, - сказал Констант с видом знатока, - чем больше смотрю на эту мебель, тем больше она мне нравится. Эти штуки расхватают, как горячие пирожки.
Слушать, как Малаки Констант - миллиардер - говорит о бизнесе, было жалостно и противно. То же было и с его отцом. Старый Ноэль Констант ровным счетом ничего не смыслил в делах, как и его сынок, и скромное обаяние, которым их одарила природа, бесследно испарялось в ту секунду, когда они пытались сделать вид, что разбираются в делах лучше, чем свинья в апельсинах.
Когда миллиардер хочет казаться оптимистом, напористым и изворотливым дельцом, в этом есть что- то непристойное.
- Если хотите знать мое мнение, - сказал Констант, - это самое надежное помещение капитала - компания, выпускающая такую вот мебель.
- Я бы лично предпочел «Пышки-пончики», - сказал Фэрн. Это была его излюбленная шутка: «Предпочитаю объединенную компанию “Пышки- пончики”». Когда к нему кто-нибудь цеплялся как репей, умоляя посоветовать, куда бы вложить деньги, чтобы за шесть недель получить сто на сто, он серьезно рекомендовал им эту вымышленную компанию. И кое-кто даже пытался следовать его совету.
- Усидеть на кушетке «Американской Левитации» потруднее, чем устоять в пироге из березовой коры, - сухо заметил Фэрн. - А если вы с маху сядете в так называемое кресло, оно вас катапультирует, как камень из пращи. Присядьте на край письменного стола, и он закружит вас в воздухе, как одного из братьев Райт в Китти Хоук[4].
Констант осторожно дотронулся до письменного стола. Тот нервно затрепетал.
- Ну что ж, просто мебель нуждается в кое-каких доделках, - сказал Констант.
- Золотые слова, - сказал Фэрн.
И тут Констант попытался оправдаться - впервые в жизни.
- Может же человек хоть иногда ошибиться, - сказал он.
- Хоть иногда? - повторил Фэрн, поднимая брови. - Три месяца кряду вы только и делали, что ошибались, и вы добились, я бы сказал, невозможного. Вам удалось уничтожить плоды более чем сорокалетнего вдохновенного предвидения и много больше того.
Рэнсом К. Фэрн взял висевший в воздухе карандаш и сломал его пополам.
- «Магнум Опус» больше не существует. Мы с вами - последние люди в этом здании. Все остальные получили расчет и разошлись по домам.
Он поклонился и пошел к двери.
- Все звонки с коммутатора будут поступать непосредственно сюда. Когда будете уходить, мистер Констант, сэр, не забудьте выключить свет и запереть за собой дверь.
4
Китти Хоук - местность в Северной Каролине, где в 1903 г. братья Райт совершили первый полет на аэроплане.