– По ходатайству вельможи отпустите старца, – согласился император. И когда Бифэна снова ввели в зал, вопросил его: – Какая несправедливая обида заставила тебя прибыть во дворец?
– Я решился предстать пред государем исключительно по причине указа об истреблении буддийских монахов, – отвечал Бифэн.
– И что ты имеешь против нашего решения?
– В давние времена – при династии Хань – император Вэнь-ди[118] не рубил головы буддистам. Из поколения в поколение вы наследуете великим властителям. Небо высоко, земля беспредельна, моря щедро принимают все реки – к чему делать исключение для человека? Представители всех верований и всех течений – подданные государя. Отчего власть к одним благосклонна, а к другим равнодушна, буддистов уничтожает, а даосов возвышает?
– Основанием тому послужил доклад Небесного наставника Чжана с горы Дракона и тигра.
Не успел договорить, как доложили о прибытии самого Чжана. Император повелел пригласить даоса в зал, тот вошел, отвесил пять обычных и три земных поклона.
– Уважаемый преодолел столько трудностей в вашем морском пути, прошу простить за беспокойство, – приветствовал его император.
– Что вы, что вы! Сие есть приятная обязанность всех ваших подданных!
Дело в том, что Небесный наставник на самом деле пересекал моря и океаны в поисках чудодейственных грибов долголетия, дабы поднести их ко двору, – этим-то и объяснялось императорское приветствие. Даос увидел стоявшего у ступеней трона буддийского монаха и поспешил осведомиться:
– Государь мой вступил на путь истребления буддистов – отчего дозволили сему монаху появиться во дворце? Разве не об этом сказано нашими древними мудрецами: как сможет исправлять других не способный исправить себя? Прошу Ваше Величество задуматься над этим.
Император ответил:
– С раннего утра до поздней ночи вместе с гражданскими и военными чинами мы решаем важные государственные дела, порой сложно разобраться во всех мелочах и тонкостях. Мы пригласили монаха во дворец, почитая его знатоком древности и современности, но на деле от всех этих мудрецов слышишь пустую болтовню. Пока я не определился, как с ним поступить!
Тут уж Небесный наставник дал волю своему гневу и приказал гвардейцам препроводить монаха под конвоем в Отдел жертвоприношений. Буддист только усмехнулся:
– И о чем же там со мной будут беседовать?
– Для начала изымут твою ставленную грамоту[119], а потом отправят в отдаленные места на военное поселение, – пригрозил Небесный наставник.
Светозарный задумался: «Для моего долгого существования трудно указать год рождения, да и место пребывания как назвать – Небо или Земля? Все позднейшие последователи трех религий и девяти течений – мои потомки, тем более сие касается Чжана». Однако Бифэн ничем не выдал тайных мыслей и просто спросил:
– Не иначе как вы и есть праведник Чжан?
– Тебе не ведомо, что я – Небесный наставник, чьи жизненные силы неисчерпаемы, как мощь Неба и Земли, я несравненный во Дворце единорога, первый вельможа на горе Дракона и тигра, – напыщенно ответил Чжан.
– Мы, буддисты, не выставляем себя напоказ, не поддаемся искушениям[120], не стремимся уничтожить другие учения, полагая всех равными. По какому праву ты вознамерился сокрушить наши догматы? – спросил Бифэн.
В ответ Небесный наставник обрушился на него с обвинениями в том, что буддисты ничего не смыслят в Пути Неба – Дао – и не имеют ни малейшего представления об алхимии и магических практиках даосов: изготовлении киновари и пилюль бессмертия, изгоняющих нечисть нефритовых печатях (Ил. 13), амулетах с магическими заклинаниями, волшебных мечах и прочем.
Пространные рассуждения Чжана не были ни праздным пустословием, ни хвастовством. О нет, он искренне стремился доказать превосходство даосизма и унизить буддиста. Бифэн понял, что стоит ему в ответ разразиться гневной тирадой, как обстановке миролюбия настанет конец, да и вряд ли он добьется сим успеха: «Лучше промолчать: как говорится, язык на замке, сердце налегке – притворюсь бестолковым и непонятливым». Так он и поступил, однако молчание буддиста только раззадорило Чжана:
– Ну, ты же монах, расскажи про особенности твоего учения.
Бифэн сообразил – одно неверное движение, и партия проиграна, посему скоромно молвил:
– Да какое-такое учение может быть у нас, странствующих монахов? Ютимся в скитах да полуразрушенных храмах, носим одежду из старых лоскутов, в левой руке всегдашняя патра для подаяний, в правой вечный посох.
118
Вэнь-ди – император, правивший во II веке до н. э. Упоминание этого императора в связи с описываемыми событиями согласуется с легендами, письменные же свидетельства о существовании в Китае буддизма и монашества относятся только к I веку н. э.
120
Буддийские «три яда»: алчность, гнев и неумение отличить истину от лжи (или добро от зла).