Мешок, червонным золотом расшитый
И жемчугами доверху набитый,
Тяжелых два йеменских кошеля
Сверкали златом, душу веселя.
Воитель смелый был прельщен добычей
И благородства он забыл обычай:
И пару знаменитую серег,
И кошели он для себя сберег.
От взора утаил он их чужого,
Вельможам не сказал о них ни слова.
Потом Изадгушаспу дал приказ,
Чтоб выбрал он из воинства сейчас
Бойцов отважных, десять сотен счетом,
И с ними к шахским поскакал воротам.
Исчезли вскоре всадники вдали,
Сокровища в отчизну повезли.
Вдоль быстрых рек, среди степных барханов,
Сто двигалось верблюжьих караванов.
Бойцы скакали с радостью в Иран,
А впереди, со свитою, — хакан.
Глава четырнадцатая
Пармуда с сокровищами, присланными Бахрамом, приезжает к Ормузду
Хакан, ведя усталую дружину,
С сокровищами прибыл к властелину.
Взял булаву Ормузд, надел венец,
Сел на коня, поехал во дворец,
Когда узнал, что Пармуда явился.
Хакана увидав, остановился.
Приблизился к Ормузду Пармуда,
Увидел шаха в первый раз тогда.
Узнав его, хакан застыл на месте
И спешился затем с дружиной вместе.
Не покидала Пармуду боязнь,
Что шах к нему питает неприязнь,
Предшествующим сердце омрачилось,
Его страшила шахская немилость.
Он подошел к властителю владык.
Ормузд гнедого задержал на миг,
Взглянул, — и скакуна погнал он снова.
Хакан взобрался вновь на вороного.
Визирь собраний встретил Пармуду,
И вороного взял он за узду.
Поспешно спешился хакан Китая,
И в униженьи стойкий дух являя.
Он подошел к властителю держав,
И всех обворожил он, величав.
Его радушно принял шах Ирана,
И на престол, его достойный сана,
Он посадил хакана пред собой,
К нему приставлен был писец седой.
Сел на престол властитель побежденный,
Вельможами своими окруженный.
Когда узнал великий шахиншах
О привезенных Пармудой дарах,
Он приказал, довольством осиянный,
Чтоб вывели на площадь караваны.
Семь дней вкушал хакан покой и мир.
В честь гостя был затем устроен пир.
Велел хакан внести в чертог Сасанов
Поклажу дорогую караванов.
С утра до ночи десять тысяч слуг
К стопам царя несли за вьюком вьюк.
На следующий день владыка мира
С хаканом вновь засел за чашу пира,
И вновь к его стопам за вьюком вьюк
Несли пять раз по десять тысяч слуг.
Под грузом золотым сгибались спины,
Сто гор воздвигли слуги-исполины.
При виде этих драгоценных гор
Душа сияла, радовался взор.
Шах приказал воителей восславить,
Сокровища пред воинством поставить, —
Тут пояс был, расшитый бирюзой,
И серьги, ослеплявшие красой.
Был награжден Изадгушасп халатом,
Мечом алмазным и ковром богатым.
Он землю пред царем поцеловал.
На площади поднялся шум похвал, —
Мол, вечно пусть горит звезда владыки!
Сказал Изадгушаспу шах великий,
(С ним откровенен был он издавна):
«Не правда ли, отважен Чубина!
Послушный мне, он в битву войско двинул,
Он зло своим геройством опрокинул».
Таков Изадгушаспа был ответ:
«Владыка, знай, что так устроен свет, —
Хозяин жалок, если с гостем званным
Он за столом пирует деревянным»[4]
Был шах ответом удручен таким,
Стеснилась грудь предчувствием дурным.
Глава пятнадцатая
Ормузд узнает о проступке Бахрама и заключает дружбу с хаканом
Посланец тайный прибыл утром рано
С письмом от главного писца Мехрана: