— После дознания злодей получит по заслугам, но сейчас он нужен живым.
— Не имею права, — повторил венецианец.
— Моё имя Онорато Каэтани, герцог Сермонета. Я заместитель генерал-капитана Колонна. Все дела с Веньером я улажу.
Венецианец посмотрел на берег, где Колонна и Веньер продолжали орать друг на друга, и скептически хмыкнул.
— Да ладно тебе, Пьетро, — сказал другой венецианец, — это же люди Папы. Ты хочешь потом иметь дело со Святой Инквизицией?
— Ну хорошо, забирайте, — через силу согласился начальник.
Связанного Вибору столкнули в воду. Де Феррера рывком поднял его на ноги.
— Вы заберёте его с собой? — спросил Каэтани, когда баркас отчалил.
— Да, ваша светлость, — ответил де Феррера, — благодарю вас.
Он толкнул Вибору в спину.
— Пойдём-ка, парень. Нужно поговорить.
Паоло последовал за ними.
Когда об инциденте доложили дону Хуану, он пришёл в неописуемую ярость. Казнённые находились под юрисдикцией Испании и принц поклялся за смерть своих офицеров (как минимум Алтикоцци имел офицерский чин) повесить самого Веньера. Назревала катастрофа. Венецианцы и испанцы навели друг на друга пушки. Веньер обозвал всех своих вчерашних союзников предателями, объявил, что разрывает все отношения с "Лигой" и отдал приказ сниматься с якоря.
Несколько часов дон Луис де Реквесенс, Колонна и Барбариго ходили все вместе и каждый по отдельности между шатрами дона Хуана и Веньера, пытаясь потушить пожар и, Бог свидетель, преуспели в этом каким-то чудом. Однако дон Хуан всё же заявил, что более не желает видеть Веньера и отныне будет иметь отношения только с Барбариго. Веньер лишь злобно усмехнулся в ответ.
План будущего сражения обсуждался без него. Уже никто не сомневался, что столкновение с противником произойдёт со дня на день. Ещё накануне инцидента дозорная эскадра Жиля д'Андрада обнаружила турецкий флот в глубине Патрасского залива, в порту Лепанто.
Третьего октября христианский флот вышел в море и двинулся на юг, навстречу противнику.
Диего Вибора сидел связанным в трюме флагманской галеры госпитальеров, а его хозяина, Игнио Барбароссу, де Феррера так и не нашёл, хотя прочесал со своими людьми весь христианский лагерь.
За всей этой сварой и суматохой никто не обратил внимания на одинокого всадника, во весь опор мчавшегося в сторону Лепанто.
7 октября, Патрасский залив
Туман. Ни света, ни тьмы. Сумеречное безмолвие плотной пеленой застилает глаза. Какой маленький мир… Ничто посреди нигде.
Бесполезно вглядываться вдаль. Галеры, идущие рядом, всего в нескольких саженях, видны, как размытые тёмные силуэты. Их будто бы и нет. Лишь плеск сотен вёсел, мерное поскрипывание уключин и негромкие голоса призраков негромко звучат в пустоте…
Как-то жутковато. Каэтани медленно оглянулся на своих офицеров. Смотрят. На него смотрят. Нет, страха на его лице они не увидят.
— Передайте Анжело, чтобы держал дальше от берега. Здесь отмели.
Гребцы работали вполсилы. "Грифон", увлекаемый неторопливыми взмахами вёсел, двигался сразу за "Капитаной" Колонны. Флот христиан огибал остров Оксия с двух сторон, выходя на простор Патрасского залива.
Хотя простор — слишком сильно сказано. Здесь сплошные отмели, маленькие островки, узкие проливы. Очень непросто маневрировать. Если сейчас встретится противник, то не будет другого выхода, кроме как принять бой.
Но ведь затем и шли.
Каэтани видел, как от галеры его шурина отделился небольшой десятибаночный фрегат[3] и быстро исчез в тумане. Им командовал опытнейший моряк Чекко Пизано. Колонна поручил ему высадиться на скалистый островок, тёмный силуэт которого просматривался сквозь мутную пелену прямо по курсу.
Спустя полчаса, когда "Капитана" поравнялась с островком, Пизано вернулся и поднялся на борт для отчёта.
— Ну что? — спросил Колонна.
— Выпускайте когти, сеньор, — вполголоса ответил Чекко, — нужно сражаться.
— Сколь их?
— Две сотни. Они уже почти построились в боевой порядок.
Едва он договорил, где-то далеко на востоке выстрелила пушка. Сигнал к бою.
— Ну вот мы и обнаружены, — сказал Колонна, и повысил голос, — господа, полагаю, через два часа мы вступим в сражение.
— Господи Иисусе, — прошептал кто-то за его спиной, — спаси и сохрани. Дай нам сил своротить эту глыбу, Господи. Отче наш, Сущий на небесах… Да святится имя твоё…
Накануне вечером, на совете в ставке Муэдзинзаде Али-паши, главнокомандующего турецким флотом, Улуч Али, паша Алжира, которому поручили ведение разведки, сообщил, что у кафиров всего сто сорок галер, против двухсот восьми, составлявших флот правоверных.
3
В галерных флотах эпохи Возрождения фрегатом называли небольшое гребное судно с 6-20 банками гребцов. Классическое определение фрегата возникло в XVII веке.