Явное доказательство мощи Империи не могло не привести к изменению характера отношений между ней и славянами. Часть антов и словен теперь начала искать для себя выгоду в союзе с Константинополем, тем более что Юстиниан охотно привлекал «варваров», вчерашних врагов, к себе на службу и вступал с ними в соглашения. Первые анты и словене — федераты Империи, несомненно, происходили из среды новых обитателей Малой Скифии, вынужденных смириться с торжеством ромейского оружия.[456] Одним из их числа мог быть будущий ромейский полководец Дабрагез — знатный ант, подвизавшийся на имперской службе примерно в начале 530-х гг. Он крестился и женился на гражданке Империи — во всяком случае, его сын носил греческое имя Леонтий.[457] Дабрагез — первый крещеный славянин, о котором у нас есть сведения. Не вызывает сомнений, что даже для своего круга «союзников» Империи он был исключением. Подавляющее большинство из них сохраняло верность языческой вере.
В 533 г., как уже говорилось, Юстиниан начал войну за восстановление ромейской власти на Западе. В 533–534 гг. он разгромил вандальское государство и вернул римскую Ливию, а в 535 г. началась затяжная Готская война — за освобождение Италии. Для этих войн Юстиниан во множестве привлекал «варварские» силы. Уже в 533 г. для похода на вандалов были набраны части из задунайских «варваров» — гуннов, антов и словен. Они были отданы под начало ромейским полководцам Мартину и Валериану. В 537 г., отправляясь в Италию, Мартин и Валериан командовали 1600 всадниками из племен, «обретающихся за Истром».[458] И в Вандальской, и в Готской войне дунайские федераты сыграли немалую роль. Иные из них весьма отличились на службе Империи.
К моменту начала готской войны ситуация на дунайской границе вновь изменилась для Империи к худшему. В 534 г. Хильбуд, за прошедшие три года привыкший безнаказанно разорять «варварские» земли, вторгся в область дунайских словен с небольшим отрядом. Ему, однако, пришлось на этот раз столкнуться с ополчением «всего народа» — всей дунайской племенной группы. В происшедшем сражении словене одержали победу. Погибла значительная часть отряда Хильбуда, в том числе и он сам. После его смерти наладить оборону Фракии оказалось некому. К тому же можно не сомневаться, что победа воодушевила «варваров». Набеги за Дунай возобновились.[459] Наряду с болгарами[460] активизировались анты и словене.
Ведущую роль среди славяноязычных племен Дакии, в том числе и в их набегах, по-прежнему играли анты. Анты упоминаются как «племена»-разорители в средневековой еврейской глоссе, отражающей настроения страдавших от их грабежей и насилий евреев Империи. Наравне с ним названы берберы, наносившие серьезный ущерб в Ливии после победы ромеев в Вандальской войне.[461]
Фракийские земли уже в 535 г. стали ареной ожесточенных боев с «варварами». В 537 г. упоминается о «варварских» (антских и словенских?) нападениях на Скифию и Мезию. Пленных ромеев в немалом числе угоняли в рабство за Дунай. Для «варваров» это стало источником не столько даже рабочей силы, сколько выгодного торга с Империей, правительство которой принимало энергичные меры к выкупу пленников. В 538 г. в Мезии было разрешено продавать и закладывать для выкупа пленников церковную утварь, не подвергать никакому отчуждению завещанное или подаренное на выкуп имущество. Обстановка на дунайской границе была столь тревожной, что отправка туда воинских частей рассматривалась как наказание.[462]
Но «варварские» набеги не ограничивались дунайским пограничьем. Во второй половине 30-х гг. «варвары» проникали далеко в глубь имперских земель. В частности, они появились в те годы в окрестностях Фессалоники и «ограбили всю область». Ромеи ожидали нападения на город и несли на его стенах ночную стражу.[463] Судя по всему, это были анты.[464] Словене до 548 г. вообще не предпринимали самостоятельных глубоких вторжений в ромейские земли.[465]
Между тем к северу от Дуная происходили достаточно серьезные этнополитические изменения. Военные столкновения между соседними племенами были здесь обычным явлением.[466] Примерно в конце 530-х гг. разразилась война между словенами и антами. Анты потерпели поражение.[467] Как говорилось ранее, анты до этого времени лидировали в общности славяноязычных племен к северу от Дуная. Более того, дунайские словене (группа Ипотешти) первоначально, судя по всему, входили в антский племенной союз. Теперь ситуация меняется. Дунайцы становятся самостоятельным племенным объединением, на равных сообщающимся с антами. Это стало отражением общего ослабления антского племенного союза. Нельзя отрицать возможность непосредственной связи между расселением дулебов на севере и удачной войной дунайцев против антов.
456
Прокопий говорит только о задунайских «варварах» (Bell. Goth. V. 27: 2.: Свод I. С. 176/177), но он, судя по всему, вообще не знал о продолжающемся жительстве славян в Скифии.
457
Отец и сын упоминаются как полководцы во время войны с персами 550-х гг. (Agath. Hist. III. 6: 9; 7: 2; 21: 6, 8; IV. 18: 1, 3.: Свод I. С. 293–296). Время натурализации Дабрагеза устанавливается на основе данных о его сыне (Свод I. С. 308).
458
Proc. Bell. Vand. III. 11: 6 (см. Прокопий 1993); Bell. Goth. V. 24: 18–20; 27: 1–3.: Свод I. С. 174–177. Прокопий говорит о «гуннах, склавинах и антах», но роль словен в этом конном отряде, очевидно, была совсем невелика. Во всяком случае, в 539 г. Валериан говорит командующему Велисарию лишь о «некоторых» словенах в своем отряде (Proc. Bell. Goth. VI. 26.: Свод I. С. 176/177).
460
Вторжение 535 г.: Marc. Chr. A. 535. Вторжения болгар происходили и позже — в 535, в 540 г.
461
Свод II. С. 63. («Берберы, Анты и остальные племена — что я им сделал?!»). Берберы активизировались в Ливии после 534 г.; о набегах антов на Империю неизвестно после 545 г. Глосса, очевидно, восходит именно к этому временному промежутку, но до того момента, когда в главную угрозу на Балканах превратились словене.
462
Свод I. С. 216–217 (по данным новелл императора Юстиниана). В большинстве случаев с мнением комментаторов, что речь идет о славянских набегах, следует согласиться.
463
Свод II. С. 184 («Луг духовный» — собрание житий солунских святых Иоанна Мосха; жития отшельников св. Давида и св. Адола). Преподобный Давид Солунский скончался ок. 540 г. (день памяти 26 июня). В житие св. Адола известие о набеге «варваров» попало из-за следующего эпизода: «случилось им миновать это место, и один из варваров, увидев старца, который выглядывал [из дупла], выхватил меч и, протянув руку, чтобы ударить его, остался с протянутой и неподвижной рукой».
464
Учитывая невозможность идентификации «варваров» с болгарами, о ходе нашествий которых в этот период мы достаточно осведомлены, считаем возможным отчасти согласиться с мнением В. Тыпковой-Заимовой (Тыпкова-Заимова В. Нападения «варваров» на окрестности Солуни в первой половине VI в.// Византийский временник. 1959. Т. 16) об их славянском происхождении. Вместе с тем, наиболее вероятно, что «варвары», как и напавшие на соседние земли в 517 г. «геты», являлись антами.
465
Видимо, именно так следует понимать туманную фразу Прокопия (Proc. Bell. Goth. VIII. 38: 7–8.: Свод I. С. 192/193).
466
В связи с умением словен захватывать врага из засады (эпизод 539 г., когда силач-словенин из отряда Валериана захватил готского «языка»), Прокопий сообщает: «Вблизи реки Истра, где они обретаются, они постоянно выказывают это в отношении как ромеев, так и других варваров» (Bell. Goth. VI. 26: 19.: Свод I. С. 176/177).