В подтверждение этого тезиса обратимся к материалу русского языка и начнем с такого очевидного несоответствия ныне действующей русской норме (в том виде, как она представлена в новейших словарях и грамматиках), как употребление лексемы вила в значении «сельскохозяйственное орудие — несколько длинных металлических зубьев на деревянной рукояти» (см. [Ожегов, Шведова 1999] и другие нормативные словари) в языке Крылова, Лескова и Маяковского:
Вот новый Геркулес, со всей собравшись силой, Что только было в нем, Отнес полчерепа медведю топором И брюхо проколол ему железной . (Крылов)
… и он раз пошел весной на двор, навоз ковырять. (Лесков)
Вестовые (недовольно) Взяли бы по , сами бы ловили.
Клемансо Молчать! (Маяковский)
Такое употребление, однако, вполне отражает старую русскую литературную норму, зафиксированную Я. К. Гротом в незавершенном издании «Словарь русского языка, составленный Вторым отделением императорской академии наук», где находим: вила, ы, ж.; более употреб. мн. вилы, вил [СРЯ 1895: 419].
Значительное количество (не менее полутора десятков[13]) аналогичных примеров обнаруживаем в исторических словарях русского языка, от древнерусского периода до XVIII века (далее представлены лишь лексемы, значение которых полностью идентично значению современных стандартноязыковых pluralia tantum, список которых приведен выше; исключены также заведомые южнославянизмы)[14]:
вѣсъ, м. Весы. Да в анбаре болшом над погребом… вѣски мѣденые болшие, важенной с чепми и з досками, другой без чепей и один отдан на гостин немецкой двор. Кн. пер. Псков. печ. м., 175. 1639 г. [СРЯ XI—XVII 2: 110—111];
гусль, ж. Радуйся… богодвижимая. Ж. Пр. Уст.², 135. XVI—XVII вв. ~ 1554 г. [СРЯ XI—XVII 4: 161]; гусль, и, ж. [СРЯ XVIII 6: 16]; гꙋсль = гѫсль; употребл. большею частью во множ. ч.: гꙋсли [Срезневский 1958 1: 610];
козелъ (козьлъ), м. То же, что козлы (в значении «Подставка на ножках в распорку различного назначения» [СРЯ XI—XVII 7: 225]). Бити его [холопа] передъ холопьимъ приказомъ кнутомъ на нещадно. Ул. Ал., 267 об. 1649 г. [СРЯ XI—XVII 7: 223];
курант 1702, а и у, м. (редко) [СРЯ XVIII 11: 82];
лата, ж. Латы. Дано ему ружье: карабинъ да пистоль, а дана съ рейтаромъ съ Тевлеемъ Баймаметовымъ. Пенз. дес., 329. 1680 г. [СРЯ XI—XVII 8: 178, 180]; лата, ы, ж. (редко) [СРЯ XVIII 11: 127];
нара, ы, ж. [СРЯ XVIII 14: 30];
панталон, ед. в «Полный французский и российский лексикон» 1786 г., II, 218 [Черных 1993 I: 621];
перило, с. Невысокая ограда (обычно по краю лестницы, моста и т. п.)[15]; перила. И рундукъ съ на башню ходити подъ верхними дверьми здѣлали. Арх. Стр. II 886. 1634 г. [СРЯ XI—XVII 14: 307];
помочь, ж. (редко) Ремни, тесьма для подвески, прикрепления чего‑л. 2 котла ѣстовныхъ, котелъ квасной всѣ з дугами, противень с . А. Кир.-Б. м., отд. 1, Г №104. 1656 г. [СРЯ XI—XVII 17: 32];
путо, с. [СРЯ XI—XVII 21: 64]; пꙋто = пѫто (употребл. большею частью в двойств. или множ. ч.: пꙋты, пꙋта) — вязи, узы [Срезневский 1958 2: 1735];
сотъ (сътъ), м. собир.; тж. соты, мн. Яже акы бъчела любодѣльна съ всякого цвѣта… събьравъ акы въ единъ . Изб. Св. 1073 г.², 202. Очца — трубочки медвеного. Алф.¹. 159 об. XVII в. [СРЯ XI—XVII 26: 232];
ꙋза — оковы (употр. большею частью во множ.) [Срезневский 1958 3: 1168];
хоромъ — домъ, строенье [Срезневский 1958 3: 1387; Черных 1993 II: 352];
13
Поскольку ни один из полных исторических и диалектных словарей русского языка не завершен, постольку количественный аспект дела рассматривать пока преждевременно.
14
Таким образом, в списке не приводятся лексемы вроде др.-рус.