За это же время их посылали, как миссионеров, защитников христианства, его поборников, то к сарацинам на Тибр, то к хозарам, где уже было немало христиан-арианцев. Каган Хозарский, не зная, чего придержаться: арианства, магометанства или иудейства, просил византийского императора прислать ему учителей. Выбор пал на свв. братьев. Время прибытия славянских первоучителей в Корсунь (Севастополь) не вполне верно определяется, но, во всяком случае, оно было не раньше 840 г. и не позже 856-го. Их пребывание в Корсуни особенно знаменательно обретением там останков некогда низложенного, сосланного и погибшего в 94 г. папы Климента, с которыми они вернулись в Царьград, покончив свою миссию с успехом. Этот опыт в миссионерстве дал Кириллу и Мефодию особый закал, развил в них умение действовать в непочатых краях и подготовил к деятельности между славянами. Чтобы достигнуть давно задуманной цели, Кирилл занялся разработкою славянского языка, на котором в то время только говорили, но еще не писали. Существовавшие у славян письмена были своеобразны, сбивчивы, походили более на знаки, клинья и состояли из ряда линий и разных порезов на дереве. Ученые славяне пользовались латинским и греческим языками и очень скоро обращались в римлян или греков.
В 855 г. Кирилл с помощию армянского, иберско-го, сирийского, коптского и готского языков, основываясь на грамматически разработанных и ему хорошо знакомых греческом, латинском и еврейском языках, составил совершеннейшую славянскую азбуку. После этого приступлено было к переводу на славянский язык Евангелия, Псалтыря и богослужебных книг. Труд этот не мог быть окончен разом, и на долю Кирилла выпало в этом случае положить начало делу, показать возможность его исполнения. Продолжателем его труда был Мефодий и их ученики Горазд, Наум, Савва и другие. К 861 г. проповедь на славянском языке настолько подвинулась вперед, что многие болгары даже сделались ревностными христианами, и наконец сам болгарский князь Борис принял в том же году крещение и наречен был Михаилом. Тогда славянская литургия, уже успевшая утвердиться в Греции и вокруг Солуни, поднялась до Дуная, перешла в Дакию и Паннонию и утвердилась у подножия Карпат по хребту Матры, по р. Торице и в Ягре (Эрлау). Таким-то образом восточно-греческое вероучение на славянском языке дошло до пределов Великоморавского царства и окружило Сарматию, нынешнюю Россию, по всему юго-западу, от Карпат до Корсуни. Это географическое движение церковнославянского богослужения служит объяснением всему, что случилось в указанных странах в продолжение последующих 150 лет, до принятия христианства в. к. Владимиром. В эту знаменательную эпоху духовного подъема славянства его лучшие силы на всех окраинах и концах будто сплотились для совокупной и единодушной деятельности на пользу народную и в ослабление врагов. Ростислав в Моравии, Се-мовит в Польше в 860 г., Рюрик в России в 862 г., Борис в Болгарии — все это громкие представители если не христианства, то государственности. И в то же время в Чехии, Сербии и Хорватии совершаются если не громкие, то, во всяком случае, важные для славянства события. Даже Царьград был проникнут в это время духом лихорадочного движения на пользу истины и правды, что, в свою очередь, имело весьма важное значение как для всего славянства, так и для России.
В 857 г. водворяется на патриаршем престоле знаменитый поборник православия Фотий, при котором начинаются церковные несогласия с папою Николаем I[170]. Причиною тому была Болгария, которая, увидев в христианстве новый свет, желала вместе с тем на вечные времена укрепить свою независимость от Византии и для этого обратилась, по принятии крещения, к папе с просьбою прислать священников и учителей. Пока дело ограничивалось только этим, Фотий молчал, но когда папа Николай I затронул патриарший престол, который желал подчинить себе, когда в славянских землях начали вводить римское богослужение, непонятное славянину, и когда в этой службе появились догматические уклонения от определений Вселенских Соборов в учении об исхождении Св. Духа, тогда Фотий на соборе в Византии в 867 г. предал папу Николая I проклятию, и церковные сношения Востока с Западом прекратились. Впоследствии и Болгария, при новых отношениях к Византии, не желая подчиняться в государственном смысле папе и не получая от него требуемого отдельного и самостоятельного архиепископа, вновь примкнула в 870 г. в церковном отношении к Востоку, от которого и получила желанного пастыря.
В этом же десятилетии, и именно в 862 году, в. к. Ростислав Моравский, почувствовав возможность отделиться от немцев и услыхав от соседей в Нитранском княжестве, что можно быть христианином без помощи чужеземных языков, обратился с просьбою к византийскому императору выслать ему славянских учителей. Нестор упоминает, что в этой просьбе принимали участие также князья Нитранский Святополк и Блатный Коцел. На избрание императором Михаилом III именно Кирилла и Мефодия, вероятно, имел влияние Фотий, истинный друг Кирилла, весьма хорошо понимавший, к чему поведет такое удовлетворение просьбы, если только вручить новую паству испытанным, высоконравственным и образованным людям, каковы были и каковыми слыли Солунские братья. Кроме того, как императору, так и Фотию было известно, что они и вдали от Византии, у чужого князя и в окраине, подлежащей ведению в церковных делах римского папы, не только останутся верны убеждениям Восточного Патриархата, но и не станут признавать другой власти, кроме императорской. Таковы они были в спорах с сарацинами и у хозар, откуда вернулись с еще более окрепшим духом. При отправлении братьев Кирилла беспокоило только одно, что у моравян и вообще у славян по Дунаю нет письменности. Обстоятельство это было для него чрезвычайно неудобно как в смысле просветительном, так и на случай, если б понадобилось защищать свое учение от всяких нападок со стороны римского духовенства, а что нападки эти будут, Кирилл мог предполагать наверное, так как духовенство римское не преминуло бы обвинить братьев пред папою в ереси, каковою считали учение на народном языке. Побуждения к этому, с точки зрения латинских духовных, были очень сильные. Мы уже знаем, что в Болгарии и между славян македонских христианское учение на славянском языке принималось охотно, прививалось скоро и распространялось настолько успешно, что грозило отвратить моравян от Рима и его епископов в Пассове и Солнограде. Последние жили и кормились на счет славян: первый — по левому берегу Дуная до Нитранского княжества (Словакия), а второй — по его правому берегу, со включением Нитранскаго княжества. Моравия уже имела двух епископов из Рима в Голомуце и Нитре, а третий сидел в Соловаре (Мосбурге) в княжестве Блатном. Под их ведением находилась целая армия священников и монахов; народ хотя и не понимал их, тем не менее исправно платил дань на поддержание церквей и на содержание причтов. Вот этих-то вечно стяжательных проповедников, которые должны были остаться не удел, без хлеба, Кирилл и опасался, основательно предполагая возможность различных нареканий и клевет с их стороны на себя. Однако византийская политика, воля императора, дальновидность Фотия и своевременная просьба Ростислава побудили Кирилла согласиться на очень опасное предприятие.
170
Характеры папы Николая I и императора Николая I, несмотря на тысячелетний промежуток, как будто схожи между собою. Твердость характера и непоколебимость того и другого удивительны. При первом Восток пошел против Запада, при втором — Запад против Востока. Тот и другой скончались неожиданно. При первом разделилась Церковь, при втором в этнографии Европы прошла резкая черта между Западом и Востоком. Как Церковь Восточная осталась при своем, так желательно, чтобы славянство Востока, сознав свои силы, признав свою народность в эпоху и. Николай I, никогда бы более не склонялось пред Западом, а стремилось выработать свою новую, свежую, восточную культуру на свое собственное благо и на благо всего человечества.