По смерти Аттилы справляли по нем страву, т. е. тризну, или поминки. «Страва» — слово, сохранившееся и поныне у словаков, чехов и малороссов. Царапание лица по смерти Аттилы, сожжение слуг, которые его хоронили, — все это древний обычай скифов-славян. Смерть Аттилы толкуется разнообразно: одни говорят, что он умер от прилива крови к гортани, вслед за свадьбою с Ильдигою, другие — что его отравили. Последнее очень вероятно и всегда было желательно, в особенности Византии, а может быть и Риму. Есть сказание, будто его похоронили на дне реки, и именно Днепра. Хотя старший сын его и был им посажен на старший удел у агатырцев, т. е. у ахтырцев, что, должно быть, означало Киевскую Русь, от Киева до Чернигова и Полтавы, и потому могло быть, что его перевезли на Днепр, однако ж это только догадки. Гораздо вернее, что его похоронили вблизи Токая, западнее, где также есть Киев, нынешняя Гаия около Велеграда, в Моравии. Следует, однако ж, заметить, что погребение на дне реки водилось; тому доказательством служит могила гота Алариха, умершего в Калабрии и погребенного на дне реки Баренты, вблизи Консентии, или Козенцы, в 410 г.[299] Может быть, таков уже был обычай в то время для погребения скифских царей; во всяком случае, сожжение или предание смерти тех слуг, которые занимались погребением, служит доказательством тому, как свято скифы, гунны, готы, славяне, аланы чтили своих повелителей, как они охраняли их бренные останки от всяких случайностей и поругания. Это вполне объясняет и предостережение, сделанное скифами Дарию Гистаспу, не трогать их родных могил под опасением страшной мести.
В 450 г. Аттила покоряет тюрингов. Чтобы дойти до них, ему нужно было пройти Словакию, Моравию, Богемию, переправиться чрез Лабу и Соляву и достичь до истоков Везера и Майна. Если история засвидетельствовала факт покорения тюрингов, то, значит, вся Средняя Германия, древнее жилище маркоман, или граничар, в Богемии, берега Дуная до Пассова — все это подчинялось Аттиле. Но Аттила был слишком умен и дальновиден, чтобы бросаться во все стороны без союзников и друзей. Он их отыскивал везде и ходил только туда, где были и жили славяне. А так как в то время вар — вары, т. е. славяне, уже успели опять водвориться на берегах Балтийского моря, то весьма вероятно, что и Лаба и Богемия были уже в то время заселены отдельными родами славян. По крайней мере, вслед за гибелью гунн в Богемии показываются славяне в период с 451 по 495 г.[300]. Аттила мог свободно идти чрез Богемию не только потому, что там жили славяне, но и по той причине, что еще при его предшественнике Русе, в 430 г., все маркоманны, или граничары, признали власть гуннов и вошли в состав Гуннского царства. Этого признания не было бы, если б, противно предшествовавшим доводам, в массу граничар не входил славянский элемент. Таким образом, к началу войны с Римом Аттила обладал двумя третями средней Европы, по границе от устья Лабы до истоков Савы, оттуда на Ниш до Рущука, потом по Дунаю и морю до Персии. Везде были его наместники из приближенных людей, гунн. Неудивительно после того, что славян звали гуннами около Балтики даже в VIII ст.[301], а нынешнюю Россию — Гунигардом; точно так же вполне объяснимо, почему отрасль гуннов — авары — утвердилась в Паннонии, почему славян потом звали аварами, как порабощенных ими.