После битвы на Каталаунских полях, в 451 г., Аттила предпринял в следующем году поход против римлян в Италию. Пройдя чрез Норику и опустошая там все римское, Аттила перевалил чрез Юлийские Альпы, осадил Аквилею, овладел ею и разорил до основания. Такой же почти участи подверглись города Алтин, Конкордия, Падза, Виченца, Брешия и Бергамо. После этого сдались добровольно Милан и Павия, заплатив выкуп. Жители бежали и плыли по р. По к ее устьям и основали тогда возле тоней, около рыбачьих изб, на островах, обитаемых антами-славянами, нынешнюю Венецию, древнюю Адриатическую Венеду[303]. Имя это славянское, и урочищ, обозначаемых им, очень много; все они находятся именно там, где обитали и живут поныне славяне. Таким образом над устьем Луары, ниже г. Вана у залива Вилен, при Цезаре стоял город Венеция (Venetia), Вене-тя, один из венедских городов, на месте которого лежит теперь город La Roche Bernard[304]. Точно так же на острове Воллине был некогда город Венедя, тоже Венеция, Венетя, где и по сю пору водятся кой-какие остатки славян. Подобную же Венецию можно найти в Греции на реке Каламе, куда проникли славяне V и VI века.
Аттила остановил свою армию у устья Минчио, пополнил ее новыми силами и, устроив для дальнейшего похода, хотел спуститься в Рим. Но в это время восстали против него два врага: внутренний, мор в войске, и в особенности среди конницы, и Аэций, который, удалившись в Галлию, собрал там наскоро войско и направился на сообщения Аттилы. Конечно, эти невзгоды не удержали бы Аттилу, но папа Лев по просьбе императора Валентиниана успел уговорить гуннского вождя не двигаться дальше к Риму. И это окончание похода, быть может, было к лучшему ввиду страшной убыли в войсках Аттилы. Под условием ежегодной дани и руки Гопории, сестры императора, которую требовал Аттила с приданым: землями и драгоценностями, он отошел с угрозою явиться вновь, если все обещанное не будет исполнено. И он бы достиг Рима не хуже Алариха, невзирая на все дарование и искусство Аэция, если б в следующем 453 г. не помер на своей свадьбе[305].
Вскоре после его смерти народы, покоренные им, благодаря бездарности его сыновей-наследников восстали против гунн. На реке Нетоде, вероятно Нетечи, произошло столкновение племен, после чего гунны рассыпались во все стороны и наконец ушли опять за Дон. При этом замечательно то обстоятельство, что прежние союзники Аттилы, три брата: Валамир, Теодемир и Видемир, все славянского происхождения, вероятно посаженные Аттилою управлять готами, поселились в Паннонии у р. Черной воды, у озера Плесо. Племена, ими управлявшиеся, называют остготами. А между тем на этих местах очень скоро после того появились славяне, которые так или иначе, но по сю пору удерживают занятую землю за собою; тут же потом властвовал Прибина и его сын Коцел; наконец здесь у Блатного озера, у Плес, проповедовал Мефодий. Не вернее ли будет предположить, что под готами Аттилы разумелись те славяне, те пешие дружины, которые жили на землях Готского царства, уничтоженного Баламиром. Оттого у этих готов предводители со славянскими именами, оттого они селятся на древних славянских землях, оттого они на стороне гунн и Аттилы, который глубоко уважал трех братьев, своих сподвижников.
Принятием высказанного предположения объяснится, почему славян называли различными именами, напр. именем авар, водворившихся в Паннонии, тогда как известно, что поводом к истреблению авар были именно славяне. Понятна также связь Паннонии с Мизиею и Болгариею. Болгары были отродье гунн; усевшись в Мизии у Рущука и Ниша, они естественно должны были претендовать на занятие восточной Паннонии, которая при Аттиле составляла одно целое с остальными его владениями. Крум, Симеон и другие болгарские цари, кроме прочих причин, могли основывать свои претензии и на том, что их предок Аттила владел некогда Паннониею и Мизиею в указанных пределах. Как бы там ни было, но все эти подробности находятся в тесной исторической связи и последовательности, все выражают одну и ту же идею борьбы славянского востока с западом, хотя бы под водительством гунн или болгар. В последующем от всех этих племен-вожаков, конечно, остаются только имена, между тем как славяне, долгое время только выглядывавшие из-за них на историческую сцену, завоевывают себе потом место на ней. Они на Лабе, Саве, в Дакии, в Штирии, Италии, Паноннии, Дании, в Греческой империи, где доходят до морей и налагают свою печать на греческий тип, нравы и язык; в то же время мы видим славян на греческом престоле. Позднее основываются славянские государства, в тяжелой борьбе вырабатываются политический быт и формы славян, и венцом всего этого является Русское государство, могучий представитель великого человеческого племени и твердый страж его интересов. И после этого можно ли ограничивать историческую роль России только выполнением культурной миссии ее на азиатском востоке, когда от нее ждут помощи, на нее с надеждой обращают свои взоры славяне Запада? Все приходит в свое время, а люди, подобные Само и Ростиславу, подобные великанам нашего исторического сумрака — Олегу, Святославу, Владимиру и Ярославу — знали только славянство и не ведали других задач.