К характеристике этой границы следует прибавить, что в Галиции, по поговорке князя Константина Острожского — «Знай, ляше, что по Сан наше», — река эта от истоков до устья составляет грань между русским и польским населением. В Угрии же русские поселки доходят, извиваясь, впадая и выступая, до реки Тиссы и по всей реке Вышевой[34].
Множество извилин в Курской, Харьковской губ., в земле войска Донского, по Кубани и около Мариуполя и Александровска указывают на полнейшее смешение великорусского и малорусского говоров, нравов, обычаев, одежды и т. п. Все глубже и глубже проникает великорусский элемент, засевший крепко по своей государственности и обработке по правой стороне Днепра у Олешек и в Крыму. Все города Новороссийского края чисто русские, а народ позабыл свои типичные малороссийские выражения, приняв 3/4 великорусских. То же следует сказать о Черномории, о казачестве на Кубани, на которое донцы и войны с черкесами имели громадное цивилизующее влияние. Да и под Киевом с Волынью и Подолиею речь не малорусская, а украинская, т. е. другая, похожая на черво-норусскую, которая в Карпатах и Угрии вполне переходит в русскую, т. е. в речь более очищенную и обработанную.
Чисто малороссийский говор сохранился еще по сегобочному Днепру, вокруг Полтавы, по Пселу и Ворскле, ниже Чернигова, по Припети и около Холма. Эту узкую и длинную полосу суживает русская речь из года в год, выходя из городов и поселяясь в деревенских школах. Жалеть и тужить тут нечего: от этого крепнет ядро и исчезают ноздреватости. Во всяком случае, древняя Малороссия со своими будами (ходобуда) по всем направлениям свое дело сделала и, как увидим ниже, ничего не потеряла очисткою от исторических плевел. С этим вместе исчезло то иноземное владычество и рабство, которое тяготеет поныне над жителями Карпат и Угрии. Следует наконец понять славянству, что, чем больше розни, тем будет хуже, тем сильнее противник. Эта аксиома доказана жизнью однородных народов, и только безмолвие некоторых славян, как исключение, может говорить другое, вредное, ненациональное, непонятное для народной политики.
Остается еще затронуть самый трудный предмет, вопрос, который мало известен, мало понятен и извращен за границею. В наших пределах его обходят по боязни, неприязни, по непониманию во многих случаях его величия и славы и из желания если не уязвить, то, по крайней мере, промолчать, будто это недотрога, притом такая, которая всегда дерется. Не разделяя ни одного из этих мнений и обращаясь к нему только со стороны строго научной, мы не можем не признать ряда последовательных фактов, доказывающих, что великорусский элемент, в силу своего физического строения и выработанного веками быта, представляет собою последнее слово всего славянства. Это юноша, каков был Геркулес, это ум и соображение, это пока еще бродячая идея, не установившаяся, но имеющая впереди целую будущность, с началами просвещения, объединения, добра и такого света, который может сокрушить западное направление, дав ему другое течение, обновленное, свежее и вполне здоровое.
Так как великорусский образ вырос на почве Европейской России, то, предварительно всяких других аргументов, мы заметим, что из всего состава ее населения на его долю приходится 49 %. Из всего же славянства считается этой отрасли 41 %. Такие почтенные цифры без особенно уважительной силы притяжения составиться не могут. Ведь ни одно из наречий Европы не смотрит такою плотностью, таким однообразием, как великорусское. Зато так же сколько зависти, наветов, лжи! Так трубят во всеуслышание, что он не более как неповоротливый колосс на глиняных ногах, приравнивая его, должно быть, к тем массивным, рослым готам Южной России, которых пигмей, ныне колосс, прогнал на запад и шел им вслед до Шалона и Равенны. Далее говорят, что эта масса поддерживается иноплеменниками: тюрками, которых на всю Ев. Россию 4,4 %; угрофиннами — 3,5 % и, наконец, семитами — 3,7 %, а всех их вместе в Ев. России около 12 %[35]. Если б еще Россия исповедовала, как Хозария, иудейство или говорила бы по-турецки, как многие малоазийские греки, болгары-помаки или мамины — иудеи, то, может быть, подобные обстоятельства могли бы вконец сбить с толку как верхоглядов, так и вообще наших приятелей. Наяву же великорусская речь вторгается, по своей разработанности, и законченности в укромнейшие уголки иноплеменников и идет параллельно с движением православия среди язычников и иноверцев так сильно, что, с одной стороны, в Чехии, Болгарии и в других славянских землях русская речь уже признана, как наиболее соответствующая объединению, тогда как с другой — само население России нарастает видимо на счет чуждых народностей, которые, в силу основных законов господствующей религии, не могут быть отторгнутыми.
34
Этнографическая карта русского народонаселения в Галичине, Северо-Восточной Угрии и Буковине, Головацкого. Приложение к статье «Карпатская Русь».
35
Племенной состав контингентов Русской армии и мужского населения Европейской России. СПб., 1875.