Чтобы соединить жителей Луж, лужичан, с русскими родами, необходимо рассмотреть то пространство по Висле, которого население всегда занимало в истории славян видное место. Нестор говорит, что по Средней Висле жили поляне, но, для отличия их от таких же по Днепру около Киева, прибавляет к первым — ляхове, а ко вторым — русове. Следовательно, все дело тут в решении вопроса: какие это поляне? Те ли, которые потянулись от Днепра по Припети к Висле, а также по рекам Россу, по Днестру, Бугу и далее по Висле? По гидрографии России вовсе не удивительно, что часть киевских полян очутилась на Висле. По арабским (Насреддин) и персидским (Улугбек) писателям, Киев (Кыев) назывался Куявою, которая повторяется восточнее верхней реки Нетечи и в воеводстве Бреш-Куявия с Иноврацлавом, где лежала древняя столица ляшских князей Крушевица[55]. За Одрою известна была такая же местность Куява и селение Куявица. Если б не этот Киев, Куява, если б не естественно пути от Днепра к Висле, то имя полян, появляющееся тут и там одинаково, могло быть случайностью, тогда как теперь это не более как одно целое, разъединенное давнишним расселением славян. Поэтому весьма важно разобрать, что такое ляхове. Лях, ляхи как имя встречается в старых источниках редко и становится известным в конце X и начале XI ст. у Видукинда[56]. По разъяснении Лелевеля, это были жители мест. Ленчиц. Нестор же всех прибалтийских славян называет ляхами, из которых часть, — поляне, живут по Висле. По Нестору же, Святополк ходил в землю ляхов, которую летописец отличает от земли мазовшан и поморян, указывая на полосу земли за Вислою, по соседству чехов. По объяснению Шафарика, основанному на летописных сказаниях, «лях» значит сильный, благородный, могучий, обладатель земли, землевладелец. Потом уже образовалось слово «шляхта», «шляхтич». Но вместе с тем он же находит, что слово «лех» («лях») образовалось из особого, неизвестного корня. По-нашему, это те обитатели, которые жили в лесах, как полешуки, полесяне, поляки, говорившие еще недавно «до лясу», из чего составляется вместо «лес» — «ляс» и «ляш», а далее и «лях». Но вместе с тем эти же ляхи именовались по Висле полянами, где они, как и все славянские роды вообще, жили общиною, слушая и повинуясь старшим, а потом князьям, и решая все свои важные дела сходкою, вечем, где уже окончательным толкованием судеб являлся жрец. Поэтому откуда же могли в такой старине появиться собственники-землевладельцы? Литовцы зовут поляков ленкасами, а их землю Ленкуземе, и это же название для поляков — Ленгуэль встречается и у угров (гунны, авары). Только неизвестно, относилось ли оно до всего народа или исключительно до знатных и до землевладельцев. Как бы то ни было, но замечательно, что употребление этого названия встречается по левой стороне Вислы, там, где основалась Польша, там, где Познань и Гнезно[57]. Тут же мы встречаем урочища обр: реку, болото, местечко Оборники. Обрами называли авар (тюрки), которые появились на Днестре, среди антов, дулебов, в 559 г. Последние хотя вначале и пострадали, но напор днепровских и днестровских славян заставил обров, т. е. авар, двинуться к северу и приютиться среди полян, по левой стороне Вислы. Отсюда они уже двинулись чрез Карпаты у Дуклы в Угрию, где между Дунаем и Тиссою заложили в 567 г. свои укрепления кругообразной формы, в виде обруча, откуда, вероятно, и слово «обра». В то время когда часть авар двинулась в Угрию через Дуклу, другая, с мест означенных урочищ, пошла в Тюрингию, за Лабу. Потерпев здесь поражение, авары бросились к югу, в Богемию, и оттуда в Моравию. Обе местности долго находились под гнетом этих пришлецов, пока наконец Само, царь Хорутанский и Чешский, не положил предела их набегам в первой четверти VII века[58]. Как повествуют летописи, авары были высокого роста, красивы, ленивы и горды, за что, по народному преданию, их истребил Бог до последнего. Началось это истребление в IX ст., а в X ст. их уже вовсе не было. Стенцель замечает, что в Польше, с появлением среди народа другого этнографического начала, подчинившего себе массу полян, народилось особое дворянство, с особенным типом, характерный признак которого — темные волосы и глаза, тогда как у народа они были светлые. О том же говорит Гекель при рассмотрении польского государственного строя[59].