Эпоха, когда впервые появились славянские требования, весьма знаменательна, да и не есть ли она предвестник будущего, как гуситство было для лютеранства? Мы этого вопроса коснемся еще раз при общем взгляде на весь предмет, а тут заметим только, что напрасно враги славян продолжают действовать против них с тем же коварством, с каким действовали предки этих врагов во время войн с Мораво-Чешским государством. Вторично они в виде помилования не ослепят князя Ростислава, да и всякий теперь понимает, чего они ищут, что говорят, для чего ищут небылицы…
Славянофильство нельзя смешивать с панславизмом. Первое принадлежит всецело России и есть естественное наследие эры Петра Великого. Оно может нравиться западным славянам, которые одинаково предпочитают все хорошее, старое всему чужеземному, непригодному, новому. Но между предпочтением своего чужому и политическим переворотом целая пропасть. Эти противоположности не успели даже протянуть рук для своего сближения, да и с востока оно идти не может, оно обязано взойти на западе, что и было выражено словаком Штуром, который ясно показал своим собратьям, куда идти, как достичь желанного и откуда ожидать нравственной поддержки[67].
К этим-то словакам, как к составной части чехо-мораван и соседям угроруссов мы теперь обратимся. Словакская земля переполнена в избытке такими урочищами гор, рек и разных мест, которые по своим словакским названиям свидетельствуют о глубокой древности племени; археологические находки в виде золотых украшений, божков, оружия, сосудов и т. д. из бронзового и железного века, далее места жертвоприношений, — все это также указывает на давность происхождения славян[68]. Между тем судьба словаков тесно связана с таковою же мораван, с которыми они граничат. Один из народных предводителей 1848 г. говорил собравшейся молодежи в Мияве: «В древние времена не было границ между Словенскою землею и Моравиею, потому что здесь было одно общее отечество двух братских словенских народов»[69]. Если в настоящее время замечается некоторая разница между мораванами и словаками, то она произошла за 1000 лет, когда, оторванные друг от друга Австриею и Венгриею, соседи подчинились разным законам и разному направлению. При этом у словаков успела более сохраниться старина в языке, одежде, в песнях, и даже их физическое строение напоминает прошедшее время. Этот народ необыкновенно живуч и вынослив, часто приходилось ему плохо; тогда он скрывался в своем хребте, выжидал с терпением, пока пронесется буря, и затем сторицею вознаграждал потерянное. Так, после нашествия авар в VI ст. он оставался в их зависимости, под общим именем славян, два века. Но вот рушится их царство, и словаки немедля спускаются к Дунаю, водворяются около Плёс, Блатного озера и двигаются дальше, до Савы и Тиссы. Потом являются сначала болгары, за ними мадьяры. Последние водворяются в начале X ст. на большой Венгерской долине, причем словаки уступают им долину Дуная; но спустя какое-нибудь столетие они опять там же, и южнее и восточнее. Часть этого населения в Земненском (Угловском) комитате называется сотаками, которых производят от древних сатогов, известных еще в VI ст. Иорнанду. Колонии словакские разбросаны по всей Венгрии до смешения с немецкими, румынскими и сербскими, до Дуная, Тиссы, Дравы и Савы, составляя с моравами почти одно целое. Мы обратимся теперь к их родам: Моравия и Словакия 1000 лет тому назад, приблизительно при Карле Великом, составляли одно, т. е. Моравию. В 884 г. моравский князь Святополк сплотил все моравские роды, которые вместе прозваны Великоморавским царством. В болгарских источниках царство это называлось Вышнею Моравиею в отличие от Нижней, Сербской Моравии.