Указанное выше соседство по Лабе славян и германцев, конечно, подавало поводы к частым столкновениям между ними, и еще задолго до Карла Великого они вели друг с другом пограничную воину, причем германцы иногда порабощали славян. Так, западные сказания повествуют, будто сербы, или сорбы, жившие между Лабою и Солявою, платили дань франкскому королю Лотару II уже с 614 года. Но далее, при короле Дагоберте I, эти сербы вошли во владение царя Сама, который освободил их от всякой дани, и они после того, оставались независимыми долгое время. По левой стороне Солявы до ее устья жили тюринги, а далее, по Лабе, — саксы. Последние более всего для нас интересны, так как этот воинственный пограничный народ, с которым беспрестанно боролись славяне, своим упорством в принятии христианства и своими неоднократными восстаниями против франкских королей косвенным образом способствовал порабощению и истреблению славянства Северной Германии.
Жили эти саксы, как сказано, по Лабе и занимали все пространство до Немецкого моря. Хотя они и считались подвластными франкской монархии, но, в сущности, этого не было, и они до Карла Великого пребывали в свободе и язычестве. Еще Пипин Короткий заводил речь о союзе со славянами против саксов, но до 772 г. ничего не было сделано. В этом году было решено Карлом Великим, в Вормсе, привести саксов окончательно в подданство и обратить их в христианство. Началась война, которая длилась почти во время всего царствования Карла и была окончена в 800 г. с помощью бодричей, с которыми Карл вступил в союз. Хотя бодричи за это были вознаграждены землями саксов по левому берегу Эльбы, но такое вмешательство в чужие дела, хотя бы и для своей пользы, для приобретения земли, всегда служило и служит во вред нации. Оно подало повод Карлу, устроив мархию по Лабе, от устья Солявы до устья Гавоты, взглянуть, что делается на правом берегу Эльбы, заметить раздоры между бодричами и велетами, помочь первым как бы в благодарность за их помощь против саксов и кончить тем, что бодричи к концу царствования Карла были под его сильным влиянием и находились у него в послушании. Велеты же хотя и не были покорены, но сильно пострадали, а земля их неоднократно была опустошаема до основания. Пользуясь Старою мархиею по Эльбе, от Гарделегена до Остербурга[107], Карл простер свое владычество и на сербов, между Лабою и Солявою, которые должны были платить ему дань. Для удержания в покорности саксов и для постоянного наблюдения за славянами воздвигнуто было несколько укрепленных пунктов: Цедле, Магдебург, Галле и Эрфурт, первые форпосты для последующих движений германцев в славянские земли. Тем не менее при Карле славяне удержали своих князей, народность и веру. Христианство только издали пускало кой-какие лучи в заэльбскую глушь, и то больше по соседству с ваграми, бодричами и сербами, которые если и не могли противиться появлению одиночных проповедников, зато умели их обходить, смеялись над ними и оставались при своих убеждениях. Чтобы двинуть дело христианства, нужно было укрепить его сначала у саксов, которых обратили в христианство и удерживали в нем только силою. Чего же можно было ожидать от независимых славян? Тем не менее уже и тогда некоторой части славян приходилось терпеть от германцев: это именно тем, которые сидели в Старой мархии, когда последней еще не было, когда сюда не приходили еще саксы, которые впоследствии, будучи принуждены спасаться от напора франков, двигались на восток к славянам. Даже в XIII ст. еще упоминается здесь род липлян около Данненберга, живший среди липового леса. Толь ко с Карла Великого, покончившего с саксами, Старая мархия становится немецкою. Дальнейшее движение германцев за Лабу находилось в полной зависимости как от даровитости правителей, так и от тех средств, которые придумывались для покорения. Генрих I Птицелов сделал в этом отношении для своего государства чрезвычайно много.
До его вступления на престол Германия будто разлагалась, славяне забыли о Карле, были вполне независимы и совершенно оправились; христианство неподвигалось, а с ним разумеется, не могла идти вперед и колонизация, которая могла развиваться только под прикрытием монастырей, укрепленных мест, или у покорных и обложенных данью славян.
Движение немцев из Старой мархии
Тем не менее и тогда вся германская политика состояла в том, чтобы разъединять славян между собою, ссорить их всякими способами: за княжескую власть, через перебежчиков, покровительствуя недостойным и предателям и, наконец, как то случалось неоднократно, бесстыдно нарушая международное право. Бывало, что князья и главари вместо ожидаемого гостеприимства предательски умерщвлялись, а народ, осиротев, попадал после этого в кабалу чужеземцев. Все это подтвердится впоследствии примерами, а до того покажем, как действовал Генрих I. Он прежде всего укрепил свои границы и города, в том роде, как то и теперь делает Пруссия, со стороны России. Потом он придал этим городам военное устройство, причем девятый человек должен был постоянно жить в городе, а восемь могли заниматься хлебопашеством кругом, отдавая треть жатвы в запас казне. Общественные дела решались сходками. В военное время все должно было быть готово защищать свой город. В особенности сильно укреплялись Магдебург (Девин), Мерзебург (Межибор) на Лабе, в тылу Кведлинбург, а впереди, среди сербов, пострадавших раньше других, Мышин, ныне Мейссен[108].
107
Dr. A. Brückner. Die Slawischen Ansiedlungen in der Altmark, im Magderburgischen. Leipzig, 1879.