– Дозволь полюбопытствовать, княже…
– Спрашивай, любопытствуй, – кивнул князь-посадник.
– Говорят, наши вои вместе с вашими знатно свеев на Волхове побили…
– Хорошо побили. Надолго, думаю, отучили в наши земли ходить.
– А много ли свеев было?
– Пять тысяч конницы, да четыре тысячи пехоты.
– Ого… И всех побили?
– Нет. Четывре тысячи в плен взяли. Две тысячи к нам в город, две тысячи к вам. Будут отрабатывать затраты…
– Моя воля, я бы всех их перевешал. Работать свеи не любит и не умеют. Только воровать и грабить. Толку от них мало будет.
– Вот, кто хорошо работать не захочет, того и повесим, – отозвался Гостомысл, и, прекращая разговор, тронул коня пятками, снова выезжая во главу отряда.
Но еще в светлое время в одной из последних по порядку крепостиц разведчиков, посланных к воротам, предупредили, что чуть дальше, за поворотом реки земля варягов-русов кончается, и начинается земля племени меря. От местных жителей неприятностей ждать не следует, они люди мирные, хотя обижать их тоже никому не советуется, но недалеко находятся земли булгар. А булгары одинаково ходят что в летние, что в зимние походы – снега и мороза не боятся, поскольку в этих краях выросли, и привыкли. Сами меря крепостиц не строят, но стрела может вылететь из любого куста, даже из болотной кочки. Прятаться и маскироваться они большие мастера.
– Как зыряне… – отметил Гостомысл, вспоминая спокойные, как теперь казалось, времена войны за Бьярмию, когда все заботы лежали на плечах князя Буривоя, а его сыновья только частично старались отца от забот разгрузить, и что-то на себя брали. Брали, и погибали, как погибли два старших брата Гостомысла, как потом, замещая самого нынешнего князя-посадника, погиб младший брат Вадимир. – Зыряне – народ охотой живущий, их сами их боги научили маскироваться. Так, бывало, что заляжет зырянин на дороге, ты конем по нему проедешь, и не заметишь. А сам он терпеть копыта будет. Только конь заволнуется. Тогда и смотри, на кого копыто наступило. Рассказывали как-то, одному зырянину, разведчику князя Войномира, конь на лицо наступил, а он перетерпел, ни пискнул.
– Вот-вот, я слышал, что и меря такие же, – согласился Космина, стрелец, что ездил в разведку, и разговаривал с варягами в крайней их крепостице. – Сам с ними не встречался, только от варягов о них и слышал. Они с меря часто торгуют. И даже вместе дальние обозы с рухлядью[26] отправляют. И в Словен, бывает, наведывались. А уж в торговле, говорят, не обманывают. Крашеную белку за соболя, как ляхи, не продают. Но у ляхов лучше вообще ничего и никогда не покупать. Я, помню, как-то подвязался с обозом в охрану. Так, случилось…
Гостомысл поднял руку, останавливая долгое и быстрое словоизлияние стрельца. Тот был, конечно, в сотне Русалко самым возрастным, следовательно, обладал самым большим жизненным опытом. Но, если бы говорил поменьше, как сам Русалко судил, стал бы незаменимым в сотне разведчиком, который все видит и все слышит, и с людьми разговаривать умеет. Любого «разведет» на долгий разговор с подробностями, и сумеет выпытать то, что выпытать требуется. Может быть, как раз потому, что так поговорить любит. И люди, чтобы стрельца остановить, сами говорить начинают. Порой даже больше его самого. И Космина ловко этим пользуется.
– Ты спросил дорогу, где нам поворачивать? – поинтересовался сотник Русалко у разведчика. Сотник посылал Космину, в том числе, и за этим.
Космина согласно кивнул.
– Сказали, сразу за деревней, что на реке встретится. Там у меря спросить следует. Их земля здесь узким рукавом идет. А если прямо по руслу подниматься, там уже будет земля кривичей. Кто хочет, может по Ловати до волоков подниматься, и дальше двинуть, того прямиком дорога на Полоцк выведет.
– Туда мы позже двинемся, – сказал Гостомысл. – Пока нам в коренные земли меря нужно.
В коренных землях племени меря стоял город Ростов. Не такой старый, как Руса и Славен, но, как говорили, крепкий. Там и дружина княжеская была. Ростов поставил Ростислав, сейчас там правит его сын Изявлад. С ним Гостомыслу и надо было повидаться, и об общих делах поговорить, как то надумал князь Бравлин…
Глава пятая
Деревня народа меря была, по сути дела, даже не деревней, а небольшой крепостицей, которую при необходимости взять штурмом, впрочем, можно было бы и теми малыми силами, которыми располагал князь-посадник Гостомысл. Небольшая деревенька стояла на утесе прямо над Ловатью. Со стороны реки никак не прикрытая, хотя обрыв был таким, что коннику по нему подняться было бы невозможно. Однако для пешего воя подъем труда не представлял, тем более, прямо в обрыве была вырыта лестница, которую чистили зимой, и посыпали речным песком. Но с трех других сторон деревню отгораживал от окружающего леса только тын высотой с человеческий рост, перебраться через который можно было без труда – просто с седла перепрыгнуть… Это все было видно издали, со льда Ловати.