Дело закончилось доносом двух слуг, обыском в имении и выемкой обширной корреспонденции княгини. Пустяковое, по существу, дело стало, однако, предметом детального разбирательства в мае 1728 года в Верховном тайном совете{690}. Поскольку в домашнем архиве А. П. Волконской была между иного обнаружена подборка писем Егора Пашкова, он оказался среди фигурантов дела.
28 мая 1728 года Егор Иванович был отстранен от должности. Трудно сказать, кто именно из влиятельных лиц вступился за бригадира, однако он наименее пострадал из числа собеседников и корреспондентов княгини Аграфены Петровны. Именным указом от 5 июня Е. И. Пашков был определен вице-губернатором Воронежской губернии{691}.
Несмотря на то что Егор Иванович направлялся в Воронеж единоличным главой администрации, назначение в провинцию явилось для него тяжелым ударом. Опальный бригадир попытался даже отсрочить выезд к новому месту службы. Когда 14 июня к бывшему прокурору явился сенатский курьер с подорожной и ямскими подводами, Егор Иванович выгнал его со двора, отправил подводы обратно в Сенат и заявил, что поедет на собственных лошадях.
На следующий день Е. И. Пашков получил предписание покинуть Москву немедленно. В ответ Егор Иванович заявил, что если его отправляют в ссылку, то пусть везут в Воронеж в кандалах и под конвоем. Впрочем, 16 июня он все же выехал во вверенную ему губернию{692}.
В должности воронежского вице-губернатора Е. И. Пашкову пришлось отработать почти шесть лет{693}. Оставил он о себе не лучшую память в церковных кругах, благодаря невольному участию в низложении местного епископа Льва (в миру Лаврентия Юрлова). В феврале 1730 года, когда в Воронеж уже поступили первые экземпляры манифеста о восшествии на престол Анны Иоанновны, епископ некоторое время не оглашал манифест в кафедральном соборе, а заодно не возгласил имени Анны как правящей государыни.
По долгу службы внимательно отследив ситуацию, Егор Иванович двукратно напомнил епископу о необходимости обнародовать манифест, а затем сообщил о произошедшем «по команде» в Москву{694}. Промедление с возглашением имени новой императрицы обернулось для епископа Льва лишением сана, расстрижением и десятилетним (!) заточением в Крестном монастыре на пустынном острове Кий в Белом море.
Губернией Егор Иванович управлял не особенно удачно, неоднократно подвергался дисциплинарным взысканиям от Правительствующего сената. По доношениям вице-адмирала Матвея Змаевича попал под следствие по обвинению в вырубке заповедных корабельных лесов и в провале трудовой мобилизации работных людей на верфи вТаврове[139].
Впрочем, будучи 3 декабря 1734 года смещен с должности (его сменил А. А. Мякинин{695}) [140], Егор Пашков пробыл в Воронеже еще более года{696}. По странной причуде судьбы, в этом городе он пережил и своего гонителя вице-адмирала Матвея Христофоровича, скончавшегося в Таврове 23 августа 1735 года{697}, и нового губернатора Алексея Мякинина, ушедшего из жизни сразу вслед за вице-адмиралом — 25 августа того же года{698} [141].
16 октября 1735 года бригадир Е. И. Пашков получил новое назначение — губернатором в Астрахань. Однако на берега Каспия он так и не прибыл. Задержавшись по пути в своем имении, Егор Иванович Пашков скоропостижно скончался 6 апреля 1736 года.
Погребли Е. И. Пашкова в Успенской церкви Веневского монастыря Тульского уезда. В ноябре 1796 года племянник бывшего прокурора коллежский асессор А. И. Пашков установил на его могиле специально отлитую массивную чугунную плиту с пространной надписью, а также обнес могилу железной решеткой{699}. Захоронение Е. И. Пашкова сохранилось до настоящего времени.
«И был солдатом и обер-офицером безпорочно и безотлучно…»: Князь Г. А. Урусов
1727 года сентября 8 дня в городе Санкт-Петербурге двенадцатилетний император Петр II предписал уволить от всех должностей и взять под арест генералиссимуса светлейшего князя А. Д. Меншикова{700}, фактически управлявшего на тот момент Российской империей. Ситуация с отстранением от власти «полудержавного властелина» могла обернуться самым непредсказуемым образом, так как Александр Меншиков, располагавший огромной властью и имевший в личном подчинении воинские части, имел вполне реальную возможность предпринять встречные действия и в одночасье осуществить дворцовый переворот.
140
Это был освобожденный из ссылки в январе 1733 года тот самый бывший полковник и генерал-фискал, который имел неосторожность разоблачать утайку душ А. Д. Меншиковым.
141
Воронежский историк Н. А. Комолов высказал мнение о причастности Егора Пашкова к уходу из жизни М. X. Змаевича и А. А. Мякинина. Версия эта представляется, однако, безосновательной. Трудно представить, как бывший прокурор и вице-губернатор потаенно готовит яд и посылает наймитов для умерщвления своих недругов. Сюжет совсем не в духе нравов российской бюрократической среды 1730-х годов.