Я бесконечно благодарна всем моим замечательным коллегам и соавторам, вложившим свой труд в этот разговорник. Благодаря вам, друзья, он получился разносторонним, полемическим и цельным. Отдельное спасибо Юлии Лернер и Владу Земенкову, поддержавшим саму концепцию этой книги и участвовавшим в ее разработке с первых дней.
На позитиве,
ваша Полина Аронсон
Предисловие
Новояз чувств: эмоционализация культуры в переводе
Юлия Лернер, антрополог, преподаватель Университета имени Бен-Гуриона в Израиле
В попытке препятствовать партийной обработке своего мышления и сопротивляясь идеологическому новоязу страны Океании, герой оруэлловского романа «1984» Уинстон Смит обращается к своим сокровенным чувствам как к последнему оплоту собственного Я – того, что чувствует по-настоящему, не поддается дисциплинированию и идеологическому искажению. Однако на последнем этапе противостояния порог чувств героя сломлен. Уинстон предает любимую Джулию – и любит он теперь партию, страну и ее вождя.
Парадоксальность эмоционального измерения личной и общественной жизни – в том, что оно неизбежно призывается в поддержку режима – построенного на националистической идее, классовой или религиозной. Индивидуальные эмоции переливаются в коллективные и мобилизуются как средства поддержки и укрепления доминирующих позиций власти. Однако одновременно с этим именно чувства индивидуума, ее/его переживания личного опыта и отношений с другими нередко представляются в культуре как защитная стена, оберегающая от вторжения власти, идеологии и системы и служащая потенциалом для сопротивления им (резистанса): отчаянная и запрещенная любовь к врагу народа; чувство отчуждения от праздничного порыва; горькое чувство эмпатии к неверным, недопущенным или непонятым; скребущее сомнение в истинности авторитетного высказывания.
Но что может произойти, когда доминирующая культурная идеология сама по себе становится культом эмоционального, когда режим и система построены на императиве рефлексии личного опыта, оберегании личных границ и превозношении чувствований как истины? И если испытывать чувства, а также их демонстрировать, – это уже больше обязанность и норма, чем право и естественная необходимость, то что же может стать теперь оплотом сопротивления? Иными словами: как работает новояз эмоций сегодня, в эпоху так называемой «эмоционализации» и «психологизации» [4] культуры? Идея разговорника сложных чувств этой новой реальности – собрать и описать значения основных понятий нового языка эмоций и подготовить читателя к их искушенному использованию в разных жизненных ситуациях.
Говоря о сегодняшнем режиме эмоционализации, я имею в виду все бóльшую культурную легитимацию и интенсификацию эмоциональных речевых выражений, императив «обнаженного» эмоционального дискурса как в приватных, так и в публичных сферах жизни, формальных и неформальных. Сегодня любое личное и коллективное событие оценивается степенью его эмоциональности. Более того, всякое переживание понимается на новом языке как эмоциональное потрясение – например, как «личностный опыт» и «позитивный стресс», если это переживание позитивное, или как «травма», если оно негативное.
Однако эмоционализация предполагает не только и не столько то, что чувств стало больше и что они интенсивнее. Она подчеркивает качественное преобразование современной эмоциональности – то, что последняя как явно, так и по умолчанию начинает восприниматься через призму терапевтической логики и переводится на психологический язык. Выражение эмоций формулируется в психологических понятиях, а их смысл глубоко переосмысляется в аксиомах психологической теории. Эти психологические представления предполагают, например, необходимость личной автономии и приватных границ, возможность и ценность личного выбора, важность удовлетворения потребностей и императива «проговаривания» личного переживания словами. Чувства кодируются в общей логике глобального терапевтического дискурса, культуры саморазвития и самопомощи, и потому крепко привязываются к модели саморегулируемого неолиберального субъекта – страдающего и уязвимого, но стремящегося к самореализации и перманентному, повсеместному комфорту, который часто теперь называется «счастьем» [5]. У этого нового человека, называемого обычно неолиберальным Self или Subject, чувства становятся эмоциями.
4
Примеры концептуального использования этих понятий для описания современного эмоционального поворота вы найдете, например, здесь:
5