Не пожалел бранных слов в адрес работавших в предвоенные годы сотрудников органов госбезопасности, и в частности военной контрразведки, генерал армии А.Горбатов. В своих мемуарах, опубликованных ещё в 1964 г., он не внял призывам цензоров и оставил в тексте описание обстоятельств своего ареста в 1938 г., процедуры допросов в Лефортовской тюрьме и время пребывания в лагерях. А вот о том, кто решил вопрос о его освобождении и реабилитации, о восстановлении в прежнем воинском звании и в кадрах Красной армии, умолчал. А это был нарком внутренних дел Л.П.Берия. А.Горбатов прошёл мимо того факта, что первое назначение его на должность командующего армией состоялось только после того, как за него поручился начальник Особого отдела Сталинградского фронта комиссар госбезопасности 3-го ранга Н.Н.Селивановский[22]. Однако ради справедливости надо отметить, что А.Горбатов не только упомянул начальника отдела контрразведки «Смерш» 3-й армии (которой до конца войны командовал) — полковника А.А.Вяземского. Генерал положительно отозвался о нём, а также с благодарностью отметил вклад его подчинённых в проведённые армией операции. Поскольку положительные оценки чекистов в мемуарах военачальников достаточно редки, хочу процитировать слова командарма: «Большую работу провели, оберегая армию от проникновения в её ряды разведчиков противника и другой нечисти, контрразведчики отдела контрразведки «Смерш» во главе с её начальником, человеком безукоризненной честности, интеллигентности и образованности, полковником Александром Александровичем Вяземским[23]. Надо сказать, что между нами сохранились самые добрые отношения и сейчас, А.А.Вяземский живёт в Киеве и, бывая в Москве, никогда не обойдёт наш дом»[24].
Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский в конце 1930-х годов тоже подвергся необоснованной репрессии. Вполне вероятно, что этот факт сказался на подготовке им рукописи своих мемуаров[25]. В отличие от генерала А.Горбатова, маршал даже не упомянул ни о том, что находился под арестом в НКВД, ни вообще о репрессиях среди военных. Он сосредоточился на описании подготовки и проведения разного рода боевых операций. При этом Константин Константинович посчитал правильным рассказать о многих своих коллегах — начальниках и подчинённых. Вот, к примеру, кого он вспоминает из генералов и старших офицеров, привлечённых к разработке плана одной из операций Донского фронта: члена Военного совета фронта К.Ф.Телегина, начальника штаба М.С.Малинина, начальника оперативного управления И.И.Бойкова, начальника разведывательного управления И.В.Виноградова, начальника политического управления С.Ф.Галаджева, своего заместителя К.П.Трубникова, командующего артиллерией В.И.Казакова, командующего бронетанковыми и механизированными войсками Г.Н.Орла, начальника инженерных войск А.И.Прошлякова, начальника связи П.Я.Максименко[26]. В других сюжетах речь идёт о неоднозначно оцениваемой личности — генерале В.Н.Гордове, о представителях тыловых органов, связистах, медицинских работниках, начальнике ветеринарной службы и т. д. Но мы не найдём упоминаний о начальнике Особого отдела — Управления контрразведки «Смерш» Центрального, а затем 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанте А.А.Вадисе. А ведь он длительное время (с марта 1943 г. по конец апреля 1945 г.) работал вместе с маршалом. Более того, в одном из архивов ФСБ России сохранились многочисленные спецсообщения, направленные Александром Анатольевичем командующему фронтом и другим членам Военного совета. Судя по резолюциям К.К.Рокоссовского, он не ставил под сомнение информацию контрразведчиков и давал соответствующие поручения по устранению вскрытых ими недостатков в боеготовности войск фронта и по иным вопросам. Да и как было маршалу не остановить своё внимание на таких, к примеру, спецсооб-щениях чекистов, как поступившее к нему в конце июня 1944 г. В нём раскрывались итоги этого месяца по подавлению террористической и иной активности банд ОУН — УПА в ближнем тылу 1-го Белорусского фронта. У бандеровцев, как установили контрразведчики, среди прочего была одной из основных задача убивать советских офицеров и генералов, чтобы нарушать управление воинскими частями при подготовке и в ходе проведения наступательной операции «Багратион»[27]. Вот ещё одно спецсообщение: Управление контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта доложило Военному совету фронта о том, что практически полностью парализовало деятельность немецкого разведоргана «Люфтгруппа»[28]. Только в июне 1944 г. чекисты выявили и арестовали девять агентов этого шпионского центра, нацеленных на совершение диверсионных актов на складах хранения авиабомб у фронтовых аэродромов и сбор сведений о 16-й воздушной армии[29].
22
Селивановский Н.Н. Так это было. //. Москва. № 5. 2015. Интервью с Н.Сели-вановским, записанное П.Поздеевым.
23
Вяземский Александр Александрович (1908-?). Уроженец Костромской губернии, русский. Окончил шесть классов школы, два курса строительного техникума и первый курс строительного института в Ленинграде, военно-техническую школу и Военно-воздушную академию имени Жуковского. В органах военной контрразведки с января 1939 г. Занимал должности начальника Особого отдела армии, заместителя начальника 00 НКВД Юго-Западного фронта, начальника 00 НКВД Забайкальского фронта. С мая 1943 г. начальник отдела контрразведки «Смерш» 3-й армии. До 1952 г. продолжал службу в органах госбезопасности. Награждён знаком «Заслуженный работник НКВД». Правительственные награды: три ордена Красного Знамени, орден Кутузова 2-й степени, два ордена Красной Звезды и восемь медалей. // Петров Н.В. Кто руководил органами госбезопасности 1941–1954. Справочник. М.: Звенья, 2010. С. 269–270.
24
Горбатов А. Годы и войны. Записки командарма 1941–1945. М.: Центрполи-граф, 2008. С.334, 420, 421.
28
Люфтгруппа (авиагруппа) создана Абвером в марте 1944 г. в Минске и действовала против Западного, а затем 1-го Белорусского фронтов. Агентура готовилась в борисовской и смоленской разведшколах. Задания агентуре — выяснение дислокации аэродромов, типов и количества самолётов, объектов для предполагаемой бомбёжке.