— Так и было?
— Так и было, — кивнул Тарм.
Глаза Винитара загорелись.
— Послушай, вождь росомонов, а ты не так прост, как кажешься.
— Нам обоим нести бремя похода. Все мы кажемся другими, чем есть на самом деле.
Винитар расхохотался. Бодро вскочил на ноги.
— Подать коня!
— Так быстро?
— А зачем откладывать мирные переговоры? Я сыт по горло этим походом.
Вождю готов подвели коня.
— Ты тоже, Тарм, поедем вместе. Не мне одному пить позорную чашу мирных переговоров.
— Если тебе от этого будет легче, — Тарм пожал плечами.
V
Бус положил на дикий камень меч.
— Якун, — позвал он.
Рядом встал кузнец, взмахнул молотом и уничтожил меч, превратив его в два исковерканных обломка. Бус поднял две половинки меча и вошел в Перуново капище. Почтительно положил перед истуканом останки лезвия.
— Спасибо боже, за покровительство, защиту наших жизней, милость на ристалище и славную победу. Прими жертву — меч врагов наших, гордых готов, детей кощеевых, которые нынче просят не войны, а мира и дружбы.
Бус поклонился, отступил в сторону, повернулся к жителям поселка запрудившим площадь. Горожане радостно улыбались, ведь вои почти все вернулись с поля битвенного живыми и здоровыми.
— Братья и сестры, готы просят замирения! Вот что значит сила росов и их славное оружие!
— Радуйтесь боги! Ликуйте души пращуров! Радуйтесь живые! — кричали старейшины-волхвы, потрясая посохами. — Пусть потомки через уста ваши запомнят этот светлый день — победы оружие росского, силы духа, над готами, кощеевыми детьми.
— Знак! — закричал Любомудр, указывая в небо посохом.
Над городищем, высоко в небе кружила белая пара аистов.
— Знак!!! — вскричали жители и старейшины. — Тотемные птицы селятся в местах, которые посещают боги.
Бус показал на три обоза, стоящие на краю городища, подле ворот.
— Готы передали подарки. В знак мира и дружбы.
— Ткани, оружие, меха и медовуху антов, — смеясь, перечислил Терес.
Люди подхватили смех.
— У антов знатная медовуха, — усмехнулся Якун.
— Мы не откажем им в дружбе и мире? — вопросил Любомудр у племени.
— Не откажем!
— Пусть живут в мире и спокойствии, в своем диком поле, возле Киммерийского моря и приезжают к нам для торгов и мирных дел.
— Так и будет!
— Так и будет! — возвестил Любомудр, потрясая дубовым посохом, украшенным золотым яблоком.
— Утром, старейшины и лучшие люди племени встретятся в священной роще с представителями готов и росомонов, для принесения клятвы в обоюдном мире и дружбе. Волхвы проведут обряды, а духи предков закрепят союз и мир. Мы допустим недавних врагов в городище и скрепим договор за пиршественным столом. Они разделят наш кров и еду.
— Пусть так и будет, — подхватили люди слова волхва. Вставить похороны.
Любомудр кивнул, подавая знак Лале. Жрица взяла из Перунова кострища огненное полено и медленно пошла к воротам городища. Люди в молчаливой скорби потянулись за ней. За городищем, на небольшом взгорке лежал огромный плоский валун, обдуваемый всеми ветрами. Сейчас его поверхность устлали тяжелыми дубовыми поленьями, сверху положили березовые чурки, смешанные с сухим мхом и еловыми ветками для дымности. Верхнее ложе засыпали зеленой хвоей. На усыпальном ложе возлежали одиннадцать воев, павших на поле боя. Их облачили в белые одежды, на головы возложили венки из полевых трав, рядом положили боевое оружие и тоболы[56] со снедью.
Сейчас, души погибших незримо кружат над усыпальным ложем, над пришедшими проводить их в последний путь родичами. По поверьям весеннее небо — хранилище теплых солнечных лучей и живой воды, которые дают земле плодородие, одевают её в роскошные зеленые одежды, питают плодородные пашни, дают жизнь. Там в небесном мире, возле небесного водоема есть царство Перуново — вырий[57]. Сегодня вознеслась к нему кукушка-гадалка, принесла ключи от ирия и пробужденный Перун отопрет свое царство для душ павших мужей.
Лала в молчании обошла кострище, поджигая его с четырех сторон. Рыжее пламя быстро обхватило сухие поленья, затрещала хвоя, тела павших скрылись в белом ароматном дыму, а еще через мгновение, рыжий зверь ревя взметнулся к синему, опаленному Ярилой небу, скрыл под собой усыпальное ложе.