Аврелий протиснулся сквозь толпу и, пользуясь своим правом магистрата[21], взял на себя управление ситуацией.
— Тихо, старуха! Сейчас посмотрим, — остановил он её, сдерживая в то же время и любопытных, собравшихся у двери.
Велев подоспевшему Кастору оставаться на страже, он увёл продолжавшую причитать женщину в дом.
Здесь старуха с плачем и криками указала ему на тело Коринны. В комнате ничего не изменилось, только труп, который кормилица перевернула, лежал теперь поперёк кровати. Драгоценности оставались всё там же, на скамье, — все, кроме кольца с сардониксом.
Выходит, сводня была не так уж и потрясена, если поспешила украсть единственное украшение, которое ещё никто не видел на её хозяйке.
Наверное, она решила, что только трое — она, Коринна и убийца — знали об этом подарке, а ушлые римские скупщики всегда готовы неплохо заплатить за драгоценности, пусть даже и подозрительного происхождения.
— Говори, женщина! — решительно потребовал патриций с высоты своего авторитета. — Кто убил её?
— Моя госпожа Коринна, свободная гречанка, родом из Тарентума[22]. Десять лет назад она приехала в Рим вместе с кормилицей, чтобы заниматься своим искусством.
— Каким ещё искусством? Проституцией? Так ты, значит, сводня? — с презрением спросил сенатор.
В глазах старухи вспыхнул ужас. Проституция разрешалась в Риме, но сутенёров в любой момент могли арестовать, если у них не было регистрации или, что ещё хуже, если выяснялось, что они не платят налоги.
— Нет, нет, что ты такое говоришь? Моя хозяйка — да будут милостивы к ней боги! — золотой пылью или киноварью писала картины на льняной ткани. Вот, посмотри, — вздохнула старуха, показывая несколько кусков ткани с тонкой росписью.
— Ещё в Тарентуме моя девочка зарабатывала на жизнь этим старинным искусством, которое переняла у матери, большой мастерицы. Та овдовела во времена Тиберия, а умирая, поручила мне дочь, которую я всё время ревностно оберегала. И вот теперь бедная малышка…
— Хватит выдумывать, женщина. Я же не поверю, будто этот дом и всё его убранство твоя хозяйка купила на деньги, заработанные своими умелыми руками. Скорее уж, с помощью твоих ловких рук! Назови-ка лучше её клиентов!
— Ах, молодая хозяйка не встречалась с мужчинами. Её ткани покупали самые богатые матроны и…
— Я же сказал, хватить врать, глупая старуха! Кстати, как тебя зовут?
— Гекуба, благородный сенатор, но уверяю тебя…
— Замолчи! У меня естьдоказательства, что эта женщина завлекала мужчин в цирке[23]. И власти уже давно заметили, что она занимается проституцией, — властным тоном солгал Аврелий.
— В цирке? Наверное, случайно. Коринна была такой красивой и такой одинокой, несчастная девочка… Только я, бедная кормилица, и помогала ей… Сейчас столько развелось всяких прихлебателей…
— Ещё сегодня утром твою голубку видели, когда она искала клиентов в цирке!
— Сегодня! Ну, вот я же говорила ей, что нельзя доверять незнакомцам. А ведь столько прекрасных мужчин могли бы стоять в очереди у её дверей! Но она не послушала меня. Сказала, что один важный господин, красавец, вежливый такой и… — Она умолкла.
— Ну, и что дальше? Что ещё она рассказала о нём? — настаивал Аврелий, с тревогой понимая, что услышал описание самого себя.
— Только то, что он хорош собой и богат. И сегодня вечером назначил ей свидание. Девушки, даже самые лучшие, так безоглядно верят всему… Пустяка достаточно, чтобы вскружить им голову. Она согласилась и отослала меня из дома. А теперь видишь, благородный сенатор, видишь, что с нею стало, с моей бедной Коринной. Этот негодяй убил её!
— Она назвала его имя? — спросил патриций, скрывая тревогу.
— Если бы, благородный сенатор, если бы! Я сразу бросилась бы в магистратуру и обвинила его в убийстве! Что же мне теперь делать, без моей девочки?
«И без твоего источника заработка!» — с иронией подумал Аврелий, но промолчал. Вместо этого он поинтересовался:
— Может, он сделал ей какой-нибудь подарок? Оставил что-нибудь на память?
— Ничего, благородный сенатор, ничего этот жмот не дал! Во всяком случае, я ничего не знаю. — Старуха замолчала, словно чего-то выжидая. — Но я ведь просто бедная служанка. Хозяйка почти ничего мне не рассказывала. Что толку от старой кормилицы? Что проку от неё? А он, наверное, очень богат, этот негодяй. Ведь его принесли сюда в паланкине.
— Ты видела его?
21
Магистратура (от
23
Цирк (