Для удобства вводились и другие деления, сначала нундины, которые составляли девять дней — срок между одним рыночным днём и другим, позднее, не без влияния астрологии, неделя. Правда, эти деления не имели особого значения, потому что у римлян не было выходного дня.
Ошибается, однако, тот, кто думает, будто наши предки трудились неутомимо, как пчёлы. Несмотря на отсутствие воскресенья, общее число праздничных дней в Риме превосходило даже то количество, что насчитывается в современной Италии.
Система датировки была, следовательно, сложной, но эффективной, чего нельзя сказать об исчислении времени внутри (уток. В Риме день начинался с восходом солнца и заканчивался с его заходом, а ночь — наоборот.
И ночь, и день делились поровну — по 12 часов, однако продолжительность самих часов зависела от времени года, а половина и четверть часа вообще никак не отмечались; приблизительность подобного исчисления трудно даже представить в наши времена. Ни о какой пунктуальности при таких условиях не могло быть и речи…
В римском обществе рабы не составляли настоящего социального класса: термин servus отражал лишь юридическое, но не экономическое состояние: так, бывали рабы очень богатые, сами владевшие множеством рабов.
Кроме того, хотя римское общество и было рабовладельческим в полном смысле этого слова, в Риме рабство не было ни невыносимым, ни вечным.
Получить освобождение — с последующим статусом вольноотпущенника — было так просто, что Августу пришлось даже издать закон, ограничивающий массовое освобождение от рабства, и прежде всего — освобождение по завещанию.
Это таило экономическую опасность для империи, ибо постепенно сводило к минимуму число людей, трудившихся принудительно.
Сравнивая положение свободных граждан и рабов, необходимо отметить, что в античном мире совершенно отсутствовало разделение людей по расовому признаку, как это было, например, гораздо позже на Американском континенте, где с презрением относились к африканцам.
Раба рассматривали не как человека, уступающего свободному по каким-либо нравственным, умственным или физиологическим качествам, а просто как человека, судьба которого сложилась несчастливо, в остальном он ничем не отличался от свободных граждан.
Да и как могло быть иначе в обществе, где немало образованных людей — врачи, счетоводы, художники, управляющие и даже философы — жили в рабстве, наравне с искусными ремесленниками и квалифицированными рабочими.
По этой причине рабу или бывшему рабу спокойно доверяли самые ответственные задания, и нередки случаи, когда вольноотпущенник становился советником и правой рукой самого императора.
Вполне очевидно, что такие рабы представляли собой немалую ценность для владельца, который старался хорошо обходиться с ними, хорошо кормить, одевать и лечить, порой господина и раба связывали дружеские отношения.
Такое положение существовало, однако, не везде. В отличие от рабов в городе, которые нередко становились друзьями, помощниками и доверенными лицами господина, сельским рабам в латифундиях приходилось трудиться в поте лица на полях с тысячами себе подобных безымянных и неквалифицированных тружеников.
Завоевание всё новых и новых земель приводило к тому, что на невольничий рынок попадало огромное количество рабочих рук, и рабы стали цениться ниже животных.
Истощённые, всегда голодные, лишённые всякого жизненного стимула, они жили в эргастулах[93], нередко прикованные на ночь тяжёлыми цепями, и, в отличие от городских рабов, почти не имели возможности купить себе свободу или надеяться на хотя бы незначительное улучшение поистине ужасающих условий существования.
Бедственное положение рабов — особенно сельских — привлекало внимание римских мыслителей. Стоики, призывая относиться к рабам гуманнее, даже поднимали вопрос о нравственной допустимости института рабства.
Позднее с победой христианства споры обострились. Одни утверждали, что необходимо отменить рабство, буквально толкуя слова святого Павла: «Нет больше иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного».
Другие возражали, что слова Евангелия касаются только спасения души, а к земной реальности отношения не имеют, поскольку, как призывал тот же апостол, слуга должен покорно повиноваться хозяину.
Как известно, верх взяла вторая тенденция: религия в империи изменилась, но рабство осталось.
Декоративные растения, которые выращивали римляне, нам известны достаточно хорошо, и не только по литературным источникам (в частности, по «Естественной истории» Плиния Старшего), но и по фрескам в богатых домах, которые нередко изображают сады и огороды.
93
Помещение для содержания опасных или провинившихся рабов. Как правило, эргастул располагался под землёй и имел вид крытой ямы достаточного размера, чтобы рабы могли работать и спать.