— Тогда мы заставим Хаагедорна. У него руки как пара окороков. Кто еще? О, этот парень из печатников, Бизили, — он не очень хорошо управляется с битой, но мы можем положиться на него в смысле нескольких прямых подач.
— А что насчет нового парня в отделе публикаций, наборщика Брэдона? Он закончил привилегированную частную школу. Как ты думаешь, он может для чего-нибудь сгодиться?
— Возможно. Но немного староват. У нас уже есть два пожилых окостенения в лице Хэнкина и Миллера.
— Пожилое окостенение, — выдохнул он. — Зато этот парень может проворно двигаться. Я видел, как он делает это. И я не удивился бы, если бы он преподнес нам урок по стильной игре.
— Хорошо, я выясню его возможности. Если он чего-то стоит, мы возьмем его вместо Пинчли.
— Пинчли может сильно бить вверх, — сказал мистер Веддерберн.
— Он никогда ничего не делает, кроме этого, тем самым только создает помехи для принимающих игроков. Он дал им около десяти шансов в прошлом году, и его заманили в ловушку обе подачи мяча.
Мистер Веддерберн согласился.
— Но он будет обижен, если его исключат, — заметил он.
— Я узнаю по поводу Брэдона, — произнес мистер Толбой и направился на его поиски.
Он нашел этого джентльмена в рабочем кабинете, тот напевал слоган для супа.
"Трапеза началась с помидора Блэггса
Делает добрее сердце каждого супруга, о-о!
Муженьки любят тех жен больше всего,
Которые предлагают им бульон из черепахи Блэггса.
Подходит для олдермена — подавайте быстро.
Рам-ти-ти, там-ти-ти, черепаховый соус Блэггса.
— Рам-ти-ти, там-ти-ти, — закончил мистер Брэдон. — Приветствую, Толбой, что случилось? Только не говорите, что "Нутракс" изобрел еще какие-то инсинуации.
— Ты играешь в крикет?
— Ну, я играл раньше за… — Брэдон кашлянул; он собирался сказать "за Оксфорд", но вовремя вспомнил, что эти заявления могли быть проверены. — Я много играл в крикет в загородном доме. Но я уже перехожу в разряд ветеранов. Почему ты спрашиваешь?
— Мне нужно собрать команду из одиннадцати человек для матча против команды "Брозерхуд". Мы играем каждый год. Они всегда выигрывают, потому что собираются вместе регулярно, и все матчи проходят на их поле, но, несмотря на наши плачевные результаты, Пиму нравится участвовать в этой затее. Он думает, что подобные встречи сближают и воспитывают дружеские чувства между клиентом и агентом.
— Да, возможно. И когда состоится матч?
— В субботу через две недели.
— Я обещаю сделать все от меня зависящее, если ты не сможешь найти кого-нибудь более подходящего.
— Ты хорошо бьешь по мячу?
— Плохо.
— Лучше работаешь с ивой, чем с кожей[7], да?
Мистер Брэдон согласился, заметив, что если он чего-то и стоит, то называется бэтсменом[8].
— Хорошо. Я полагаю, ты не будешь возражать разыграть мяч вместе с Инглеби.
— Лучше не надо так рисковать. Поставь меня куда-нибудь подальше, в конец.
Толбой кивнул:
— Как хочешь.
— Кто капитан? — поинтересовался Брэдон.
— Ну, обычно я. Правда, мы всегда просим занять эту почетную должность Хэнкина или Миллера, просто из любезности, но они обычно отказываются с благодарностью. Ну ладно! Я пойду, необходимо проверить, в порядке ли другие.
Список новых членов команды оказался на офисной доске объявлений в обеденное время. Но уже в два часа десять минут возникли некоторые проблемы с его участниками.
— Я заметил, — сказал мистер Макаллистер, появляясь в дверях кабинета мистера Толбоя, — что ты не попросил в этот раз Смейла играть за нас, и я думаю, это будет несколько странно, если я буду участвовать в игре, а он нет; я работаю под его руководством, это не сделает мое положение слишком удобным.
— Положение в офисе не имеет ничего общего с игрой в крикет, — ответил Толбой, явно недовольный визитом Макаллистера.
— По твоему мнению, это так. Но я не настолько увлечен спортивными играми, что ты обяжешь меня, если вычеркнешь мое имя.
— Как тебе будет угодно, — сказал Толбой, раздражаясь все больше. Он вычеркнул Макаллистера из списка и заменил его мистером Пинчли.
Следующий отказ поступил от мистера Эдкока, крепкого молодого человека из отдела сигнальных экземпляров. Он неосмотрительно упал со стремянки в собственном доме, помогая матери вешать картину, и сломал ногу.